Шарль Эксбрайа - Мы еще увидимся, детка !

- Так что же мы будем делать, патрон?

- Подождем.

- Но вдруг...

- Это мы узнаем, когда появится полиция.

- Нечего сказать - в самое время!

- Нет, Дэвит, время на этом остановится, и мы закончим наши земные приключения здесь - и вы, и я, потому что, представьте себе, у меня нет ни малейшего желания снова вкусить тюремных наслаждений.

- У вас - нет, но у меня...

Дункан вытащил пистолет и спокойно навел дуло на своего приспешника.

- Моя судьба будет вашей, Питер, независимо от того, нравится вам это или нет.

И, повернувшись с улыбкой к Патриции, Дункан добавил:

- Не рассчитывайте, что я оставлю вас одну, дорогая. Пожалуй, вы и в мире ином мне пригодитесь.

Телефонный звонок взорвал царившее в кабинете напряжение. Джек взял трубку левой рукой.

- Да? Прекрасно!.. Он один? Тогда пусть поднимется.

Повесив трубку, Дункан объявил:

- Мистер Мак-Намара, краса и гордость Томинтула, прибыл... в одиночестве...

Все замолчали, но чувства были настолько напряжены, что в наступившей тишине каждый ощущал приближение шотландца задолго до того, как на лестнице послышались его шаги. Наконец тяжелая поступь Малькольма, чуть приглушенная толстым ковром, стала слышна отчетливо. Дункан, Дэвит и Патриция застыли, устремив глаза на дверь. Дверь распахнулась, и на пороге показался Малькольм Мак-Намара.

- Что случилось? - спросил он, увидев бледные, напряженные лица. При этом у него был такой огорошенный вид, что все трое облегченно вздохнули.

- Вы один? - поинтересовался Дункан.

- Один? Что за вопрос? А кого бы вы хотели, чтобы я с собой прихватил? Вот, держите ваш бесценный пакет. Могли бы предупредить, что там конфеты. По вашей милости я выглядел в полиции круглым идиотом! Фараоны катались со смеху, они, видите ли, не думали, что шотландцы питаются леденцами, как лондонские ребятишки! Я даже чуть не рассердился, потому что, понимаете ли, должен же быть этому какой-то предел!

Из всех присутствующих, кажется, только Дэвит не поверил в искренность шотландца.

- Какого черта вам понадобилось дуть в эту чертову трубку посреди проспекта? Вы не нашли бы ничего лучшего, если бы очень хотели попасть в полицию!

- Но я и в самом деле хотел туда попасть, старина!

Питер выругался и хотел было излить все накопившееся негодование на голову Малькольма, но Дункан велел ему замолчать.

- На сегодня мы вас слышали достаточно, Дэвит!.. Мистер Мак-Намара, мисс Поттер и я будем счастливы выслушать ваши объяснения.

Шотландец опустился в кресло и в первую очередь обратился к Патриции:

- Еще двадцать четыре часа, детка, - и мы мчимся в Томинтул!

К великому удивлению Мак-Намары, Патриция разрыдалась. Он встал, подошел к ней, ласково положил руку ей на плечо и спросил:

- Вы чем-то расстроены, детка?

Эта сцена страшно действовала Дункану на нервы, и он с нетерпением ждал, когда же пролетят эти сутки и можно будет наконец отвести душу, раз и навсегда уничтожив эту сентиментальную гориллу. Да и Патриция свое получит! Тем временем Питер, от внимания которого ничего не ускользало, чувствовал себя на вершине блаженства.

Спокойный голос Малькольма, как покровом, окутывал Патрицию, и она вдруг почувствовала себя в безопасности. Девушка уже готова была все ему рассказать, но встретилась глазами с Дунканом и прочла в его взгляде готовность немедленно убить обоих, поэтому лишь устало пробормотала:

- Нет, уверяю вас... ничего не случилось... это нервно...

- Когда вы будете в Томинтуле...

Тут Дункан потерял свое обычное хладнокровие и грохнул кулаком по столу.

- Черт бы побрал все на свете! - заорал он. - Сейчас не время нашептывать нежности мисс Поттер, Мак-Намара. Я задал вам вопрос и прошу на него ответить, да побыстрее!

Шотландец медленно подошел к столу Дункана и, внимательно посмотрев Джеку в лицо, спросил:

- Вы что, старина, тоже страдаете нервами, а?

Дункан побледнел, что означало ту запредельную степень бешенства, когда он переставал отвечать за свои поступки, и Патриция испугалась, что, окончательно потеряв самообладание, бандит выстрелит в ничего не подозревающего Малькольма. К счастью, в ту долю секунды, которая отделяла вопрос шотландца от движения, необходимого Дункану, чтобы выхватить пистолет, Мак-Намара снова благодушно заговорил:

- Сказать по правде, старина, я малость волновался... Мне кажется, эти лондонские фараоны как будто слишком мной интересуются... Ну я и сказал себе, что завтра, когда понесу настоящий пакет, могу попасть впросак... вот и решил перенести это дело на сегодня.