Шарль Эксбрайа - Семейный позор

- Странная у тебя манера принимать посетителей, Зэ, - пояснил Элуа. Где Тони?

- А что вы от него хотите?

- Тебе-то какое дело, несчастный?

- Я... я его предупрежу.

И кабатчик скользнул было к двери за баром, но Маспи так резко схватил его за шиворот, что почти придушил.

- Не надо! Без тебя обойдемся! Пошли, отец!

- Я за тобой, малыш.

Тони Салисето и Луи Боканьяно погрузились, по-видимому, в какие-то сложные расчеты. Когда Элуа ногой распахнул дверь, оба бандита открыли рты от удивления. Больше всего их потряс вид старика с самострелом на плече. Наконец Тони, стряхнув оторопь, спросил:

- Что все это значит, Маспи?

- Я решил отдать тебе визит.

- На драку нарываешься? - И он полупрезрительно-полунасмешливо кивнул в сторону дедушки Сезара: - Вместе с предком?

Дед скинул ружьишко с плеча, и Боканьяно встал. Многообещающее начало...

- Тони, ты подонок!

- Тебе бы не следовало разговаривать со мной таким тоном!

- Ты убил Пишранда, потом Дораду...

- Это неправда, а если б даже и так, тебе какое дело? Уж не пристроился ли ты, часом, в полицию, как твой сынок?

- Нет, но ты пытался его прикончить и дорого за это заплатишь, Тони!

Великий Маспи вытащил из кармана нож. Почти одновременно в руке Салисето сверкнул точно такой же. Тони уже давным-давно не случалось бороться за свою жизнь, а потому он чувствовал себя не очень уверенно. Боканьяно, почувствовав легкую растерянность своего шефа, тоже достал нож. Как только Салисето и Элуа сцепились, он хотел броситься на помощь каиду, но наткнулся на дедушку. Луи грубо отшвырнул старика, и тот сел на пол. Не самый удачный поступок в жизни Боканьяно, ибо Сезар упал, так и не выпустив ружья, а поскольку палец он держал на курке, грохнул выстрел и весь заряд дроби угодил Луи в живот. На лице у него мелькнуло изумление, потом он поднес руки к животу, поглядел на Тони, как будто спрашивая, что это значит, и рухнул ничком. Потрясенный гибелью ближайшего друга и помощника Салисето на мгновение отвлекся, и нож Маспи отхватил ему пол-уха. Тони завопил от боли и спрятался под стол.

- Ма... Маспи... ты... же меня... не убьешь?

- А почему бы и нет?

На звук выстрела сбежались Зэ и его клиенты. Все они видели поражение Салисето, и с тех пор имя бандита навсегда стало пустым звуком в марсельском преступном мире. Почти сразу примчались предупрежденные каким-то осведомителем полицейские и увезли всю компанию, кроме покойника - до прибытия специальной бригады охранять его оставили двух ажанов. Впрочем, Боканьяно больше не требовалась никакая стража.

Дивизионный комиссар Мурато так бушевал, что едва не скончался на глазах у перепуганных Рэтьера, Великого Маспи и отца последнего.

- Посмешище! Вот во что мы превратились! Люди режут друг друга чуть ли не у нас под носом, а мы не в состоянии даже прекратить эту бойню! Ланчано, Пишранд, Эмма Сигулес, а теперь еще и Боканьяно! И это не считая того, что Маспи в больнице! Да тут хуже, чем в Чикаго прежних времен! И если вы, Ратьер, воображаете, будто начальство ломает голову, как бы нас поздравить и поощрить за такие успехи, вы жестоко заблуждаетесь!

Он вдруг резко повернулся к Элуа:

- А вам что - непременно понадобилось лезть не в свое дело?

- Честь нашего...

- Молчите лучше! Некоторые слова должны бы жечь вам язык!

- Позвольте...

- Нет, Маспи, на меня вам не удастся произвести впечатление! Стопроцентный проходимец, вот кто вы такой! Тюремная крыса! А вы, дедушка? Убивать ближних, вместо того чтобы спокойно есть дома кашку, - это просто черт знает что.

Маспи-старший выпрямился:

- Ну, знаете, я еще не выжил из ума! И вообще этот Боканьяно был полным ничтожеством!

- А вы?

- Я? Но я же никогда не пачкался в крови!

- А как насчет Боканьяно? Это не вы, случаем, помогли ему перебраться в лучший мир?

- Чистая случайность...

- Подумать только!

Дедушка с большим достоинством описал, каким образом Луи Боканьяно получил заряд дроби.

- Так что это несчастный случай, господин комиссар... Не могу сказать, что жалею о нем, но тем не менее...

- А на суде вы, вероятно, объясните присяжным, что прихватили ружье, собираясь на рыбалку?

- Предосторожность, господин комиссар, обычная предосторожность... И, когда б ружье не выстрелило, этот Боканьяно зарезал бы моего сына! Неужто вы поставите мне в вину отцовскую любовь, господин комиссар?

Совершенно измученный Мурато воздел руки к потолку:

- Да чем же я так провинился перед Матерью Божьей, что она послала меня в этот проклятый город? Ну а вас, Элуа Маспи, зачем понесло к Тони Салисето?