Марина Крамер: Черная вдова, или Ученица Аль Капоне

В глазах следователя мелькнул ужас:

– Вас?!

– А что, есть ограничения? – усмехнулась Коваль, впервые заговорившая об этом с посторонним.

– Неожиданной поворот в любовной истории… – пробормотал он.

– Да, было. Меня насиловали всю ночь, даже больше, а потом выбросили из машины к воротам моего дома. Егор опять кинулся спасать меня. А вы представляете, что такое женщина после подобной процедуры? А если так, как со мной произошло? Я попыталась покончить с собой, вены вскрыть. Но Егор успел, опять был рядом, терпел мои истерики, ночные кошмары, слезы, страх в глазах, то, как я вздрагивала, когда он прикасался ко мне. Он все выдержал. И меня сумел убедить в том, что это не самое страшное, ни разу не напомнил об этом. Я так благодарна ему… Но и это не все еще – меня похитили те же наркоторговцы, попытались посадить на героин, чтобы посговорчивее была. Они держали меня больше месяца, шантажируя Егора и требуя передачи в их собственность моих клубов. Но Егор сумел вырвать меня, не скажу, как, но сумел. И сумел вылечить, никак сдаваться не хотел, потому что жить не мог без меня. Я только ради него боролась, цеплялась за эту чертову жизнь, мне незачем больше, у меня нет никого ближе и дороже мужа. Я понимаю, это похоже на сказку, но так и было. А теперь кто-то пытается оторвать его от меня с кровью, обвиняя меня в попытке убить его. Вот и все, Михаил Андреевич.

Марина замолчала, закурив новую сигарету. Следователь изучал лежащий перед ним пустой бланк допроса.

– Вы хотите увидеть мужа, Марина Викторовна? – спросил он тихо, по-прежнему глядя в бумаги на столе.

– Я отдам за это все.

– Подождите пять минут, хорошо? Правда, это всего на несколько минут и при мне, к сожалению, но ведь лучше, чем ничего?

Как он мог спрашивать? Она готова была встретиться с Егором перед отрядом ОМОНа, а не то, что при этом душевном парне!

Следователь позвонил куда-то и распорядился провести к нему в кабинет Егора, ждущего в машине.

– Не смотрите так на меня, Марина Викторовна. Я отлично знаю вашего мужа, он друг моего отца. Он приехал ко мне сразу, как только узнал, что вести ваше дело буду я. Рассказал мне все то же, что и вы, умолчав только о том, что вас… Но об этом и не мог он мне сказать, я понимаю – это касается вас лично, только вы вправе говорить об этом. Постараюсь помочь, чем смогу, ведь сам вижу, как торчат из этого дела всякие огрехи.

На пороге кабинета появился муж – такой родной, любимый и желанный, что Коваль не выдержала и, уронив голову на стол, заплакала.

– Девочка моя, ну что ты? – бросился к ней Егор. – Не плачь, малышка, все будет хорошо, потерпи немного, ладно? Миша поможет, он обещал, не плачь, моя родная, не надо.

Он гладил ее вздрагивающие плечи, целовал руки и заплаканное лицо. Следователь встал из-за стола и встал лицом к окну, не мешая.

– Детка моя любимая, я разберусь с этим делом и заберу тебя домой. А пока ты должна побыть здесь. Так надо, так Розан велел, – шептал Егор на ухо. – Еще пару дней потерпи, сможешь?

– Попробую, – пробормотала Марина, прижавшись к мужу и вдыхая знакомый аромат туалетной воды. – Только пусть меня покрепче запирают, а то ночью ко мне какой-то ханурик забрел…

Тут раздался смех Перевозникова:

– Простите, ради бога, просто вспомнил, как он выглядел утром после своего визита… Егор, у тебя не жена, а катастрофа – она ему нос сломала, зубы выбила и в пах так засадила, что он еле до машины «Скорой помощи» доковылял.

– Она еще не то может! – отозвался Егор. – Это самая жестокая женщина из всех, уж поверь мне! Поэтому, если бы она решила убить меня, то, во-первых, сделала бы это сама, не поручая кому-то, во-вторых, надела бы самое эротичное белье, чтобы подразнить напоследок, ну, и в-третьих, меня бы уже не было в живых. Моя жена все всегда делает эффектно и мастерски.

– Малышев, ты ненормальный! Кто говорит такое следователю? – возмутилась Марина, заглядывая в его смеющиеся глаза.

– А ты стерва, и он тоже это понял! – парировал муж, целуя ее в губы.

– Егор… пора уже, – нерешительно напомнил Михаил.

– Да, Мишаня, сейчас.

Но Коваль вцепилась в свитер Егора мертвой хваткой и рыдала в голос.

– Детка моя, успокойся, это всего на пару дней, – снова уговаривал муж, прижимая ее к себе. – Так нужно, чтобы с тобой ничего не случилось, моя красавица. Прошу тебя, не плачь, не рви мне сердце.

– Не бросай меня здесь, я без тебя умираю, – плакала Марина. – Прошу, прошу тебя – возьми меня с собой, я буду делать все, что ты скажешь мне, только увези меня домой…