Анна Малышева - Озноб

– Не сердитесь, что затащил вас сюда? Обстановка так себе, но еда здесь вкусная. Даже не вспомню, сколько я тут съел обедов! Заказывайте что угодно, не ошибетесь.

– Тогда зеленый салат, рыба и чай, – продиктовала Ирина подошедшей официантке и передала меню Сергею.

Тот, не глядя, закрыл его и протянул девушке:

– А мне, Настенька, отбивные мои любимые с картошкой, зелени побольше и томатный сок. Если что еще захотим, сам подойду к бару. Как жизнь?

– Как обычно, – с легкой ужимкой ответила девушка, черкая в блокноте. Она явно хотела сказать еще чтото, но ее сдерживало присутствие незнакомой женщины.

Когда официантка удалилась, Сергей удовлетворенно потер руки:

– Сейчас подадут, тут ждать не заставляют, всегда все готово. Не смотрите, что зал пустой, это просто бизнес-ланч закончился. Обычно здесь не протолкнешься. Выпить ничего не хотите? Мне-то нельзя, а вы можете.

– Нет-нет, – запротестовала женщина. – И мне нельзя, как приедем, я тут же сажусь за работу!

Она выпалила это поспешно, надеясь, что Сергей поймет скрытый смысл ее заявления. Ее все больше беспокоило то, что он вел себя так, будто знал ее давно и близко. «Может, он просто человек такой – душевный, со всеми легко знакомится, а может… Егор был прав?!»

Мужчина усмехнулся, будто разгадав ее тайные опасения:

– Охота пуще неволи, я сам не сторонник выпивки. Не поверите, за год едва бутылку выпиваю, если все рюмки вместе сложить! Во-первых, за рулем все время, а во-вторых, просто не люблю пьяных. Мой покойный родитель этим увлекался, до шестидесяти не дожил, всем жизнь отравил. Ну, впрочем, мать его все равно не обвиняет, простила. И потом, он был художник, а художникам пить почти полагается!

– Художник? – Ирина не могла не откликнуться на этот поток откровений. – Профессиональный?

– Да, оформитель, декоратор интерьеров. Правда, последние годы почти не работал, только жаловался, что молодежь его затирает. На самом деле у него руки постоянно тряслись и соображал он не больше часа в сутки! – Мужчина говорил жестко, отрывисто, будто продолжая неоконченную ссору с отцом. – Из-за него я и сам бросил рисовать, хотя учился в художественном училище, преподаватели говорили, что у меня способности. Представьте, как возьму в руки карандаш или кисть, мне сразу кажется, что откуда-то перегаром запахло! Я решил, что нужно деньги зарабатывать, матери помогать, а не дурака валять. Занялся бизнесом, сперва смешным, мелким, пара палаток на рынке… Теперь у меня сеть магазинов, большое дело, серьезные партнеры. Представляете, я ведь должен быть в каком-то смысле благодарен за это отцу! Если бы он вел себя по-человечески, я бы не стал делать резких движений и до сих пор жил от зарплаты до зарплаты, что-нибудь оформлял… – Внезапно отодвинув стул, он поднялся: – Возьму-ка я себе кофе, что-то голова разболелась, к снегу, наверное.

Ирина смотрела, как он подходит к стойке бара, дружески болтает с барменшей, тут же принявшейся варить кофе, придирчиво оглядывает пирожные, выставленные в застекленной горке, и пыталась решить для себя, может ли этот интересный, состоятельный, во всех отношениях успешный мужчина увлечься ею? «Он так доверительно со мной говорит, будто я ему близкий, родной человек. Жены нет, семью заводить не хочет… Внешность у него самая мужественная, женщины таких замечают, кокетничают, сражаются… Значит, никому еще не поддался, весь в бизнесе, в сущности, очень одинок… Надеюсь, в моем случае он не рассчитывает на роман?»

Сергей вернулся к столику, осторожно неся чашечку кофе, и, присев, опустошил ее в два глотка:

– Сейчас приду в себя, а то перед глазами зеленые круги…

– Вы сможете ехать? – встревожилась женщина. – У вас, наверное, давление? Стоит ли пить кофе?

– У меня гипотония, так что стоит, – успокоил ее Сергей. – Но обратно не поеду. Да не бойтесь! – рассмеялся он, встретив ее испуганный взгляд. – Ночевать на даче не останусь, дойду до соседа, есть у меня друг поблизости. Он до Москвы подкинет. Единственное, машина… Я оставлю ее во дворе, вы не будете против?

Ирина пожала плечами:

– Как я могу быть против? Это ведь ваш двор.

– Нет-нет. – Мужчина протянул руку и накрыл ее пальцы ладонью, горячей и чуть влажноватой. Ощущение было не из приятных, и женщина слегка вздрогнула. – С этого дня он ваш. И двор, и дом, и все, что в нем. Я прошу только об одолжении.

Осторожно высвобождая руку, Ирина сдержанно произнесла, что, конечно, не возражает против присутствия машины. Про себя она обдумывала вопрос, каким-то образом ускользнувший от ее внимания, когда она на радостях принимала предложение Сергея насчет помощи при переезде. «Вещи он мне перевезет все сразу, это да. Но на чем же я поеду в Москву, если потребуется? Ведь не на его роскошном джипе! Который, кстати, загромоздит весь двор…»