Екатерина Барсова - Итальянская любовь Максима Горького

— Не знаю. Если бы у меня было побольше мозгов…

Но Даниэла приложила пальцы к его губам.

— Не казни себя!

Ей показалось, что ее пальцы поцеловали. Или она уже фантазирует?

— Их много?

— Прилично. Вилла оккупирована. Я видел человек пять. Но, может, и больше. Не знаю…

— Мы пропали, остается только молиться.

— Мы еще поборемся.

— Конечно! — с жаром воскликнула Даниэла. — Я полгода ходила на дзю-до. Нужно только вспомнить эти приемы, а то я позабыла.

Несмотря на темноту, ей показалось, что Витторио улыбается.

— Какая ты смешная.

— Но это правда!

Однако обидеться она не успела, потому что Витторио сказал:

— Я узнал, кто такая Лючия. Это монашеское имя Бьянки.

— Значит, наша догадка верна!

— Да.

— Но теперь мы — здесь…

— Я думаю, что все наши неприятности начались с того, что Зардари решил, что мы знаем, где хранится архив Максима Горького, за которым столько лет ведется охота.

— Похоже на то! Но главное — мы ничего не знаем и сидим тут безвинно! Мне кажется, что нам не поверят, если мы это скажем.

— Увы! — По голосу Витторио Даниэла поняла, что он удручен, но старается не показывать ей это.

Она сжала его руку.

— Не будем падать духом.

Вскоре Даниэла почувствовала, что замерзает, здесь было холодно. Впрочем, чего ожидать от каменного мешка? У нее зуб не попадал на зуб, и она обхватила себя руками, чтобы согреться.

— Мне холодно, — выдавила она. Витторио обнял ее, притянул к себе, она приникла к нему. Кто первый начал поцелуй, было и не важно. Все произошло так естественно, так чудесно. И его плоть была в ней, а она растворилась в нем… Они стали единым целым, и раздвинулись стены, и было над ними звездное небо, и луна светила, и солнце закатное. И все смешалось, все слилось…

В полном изнеможении они заснули на полу, тесно прижавшись друг к другу.

Проснулись они от того, что дверь со стуком распахнулась.

Даниэла приподнялась. Свет лился к ним в темницу.

— Мы в раю, — пробормотала она спросонок. — Нас уже взяли на небо.

— Судя по звукам, которые раздаются снаружи, мы еще не в раю. Но этой ночью там точно были. Ты моя первая девушка! И ради этого стоило оказаться здесь.

— Я готова все время тут и оставаться! — вскричала Даниэла.

— Боюсь, это нас и ожидает.

Их руки сплелись.

— Выходите! — раздался незнакомый голос.

— Что вы хотите? — спросил Витторио.

— Нас убьют? — похолодела Даниэла. — Куда нас поведут?

— Не знаю, но не будем показывать им нашего страха…

— Выходите! — требовательно повторил голос.

— Я пойду первым, — сказал Витторио.

— Нет, вместе… — Даниэла крепко схватила его за руку.

Они вышли из каменного мешка, прижимаясь друг к другу, и оказались в окружении людей в темных костюмах, с масками на лице.

— Кто вы? — спросила Даниэла.

— Мне поручено вас проводить, — сказал один из них.

— Куда? — Вопрос повис в воздухе.

— Я пойду с ней, — быстро сказал Витторио.

Человек с автоматом наперевес неопределенно пожал плечами.

— Иди!

Под конвоем они прошли по дорожке к воротам и вышли за ограду.

С за воротами виллы стоял автомобиль с затемненными стеклами. При их появлении тонированное стекло поехало вниз, в окне показалось лицо матери.

— Мама! — завопила Даниэла. — Мамочка!

Распахнув дверь, княгиня Орбини вышла из машины.

— Ну что за непутевое создание! — сердито проговорила она. — Почему ты вечно влипаешь в какие-то истории?

Валентина Орбини была одета в черное платье, на ногах — элегантные шпильки.

— Я была на вечеринке, и вдруг мне поступает сообщение, что ты на вилле в окружении сомнительных личностей. Пришлось все оставить и рвануть сюда. К тебе.

— А кто эти люди?

— Наша частная охрана.

— Мама! — воскликнула пораженная Даниэла. — Но как ты узнала, что я здесь?

Валентина Орбини сделала жест рукой, и человек с автоматом передал ей мобильный Даниэлы.

— Новейшая система слежения, — постучала она по крышке мобильного. — Я знаю, где ты находишься в любой момент. Неужели ты думаешь, что я могу оставить тебя без присмотра?

— Я так и знала, что она считает меня маленькой и глупой и постоянно контролирует, — пробормотала Даниэла.

— В конце концов, это и спасло нас, — возразил Витторио.

Даниэла посмотрела на него, потом на себя: грязные, усталые, одежда помята и истрепана.

— А это что за чудо рядом с тобой? Очередной обормот? — недовольно спросила мать.

— Это не обормот, мамочка. А вот чудо — точно!