Татьяна Гармаш-Роффе - Ведь я еще жива

– Иди в задницу. Горбатого могила исправит.

– Да уж лучше могила, чем такой козел, как ты!

– Вот придурок, – обратился к третейскому суду в виде детектива Леша.

– Леш, давай не будем заниматься исправлением нравов, ладно? – выступил Кис.

– Так жалко же ублюдка…

– Ему самому себя не жалко. Вот в чем проблема.

– Проблема, согласен. А ты думаешь, детектив, что до него не достучаться?

Кис посмотрел на Гену.

– Не достучаться, – заключил он. – Бесполезно. Своих мозгов нет, мыслит категориями партии и правительства.

– Я не понял. Какой партии?

– Без разницы. Главное, как велели, так и живет; что велели, то и делает. Своего суждения о вещах нет и не будет.

– Теперь понял… Геночка, а замки на кухне ты когда собирался отворить?

– В пределах получаса примерно после первого сигнала… – задумчиво ответил Гена, созерцая повязки на руках.

– Не врешь?

Гена не ответил, и Леша продолжил:

– Ты не думай, что меня вокруг пальца обведешь. Если что пойдет не так, я тебя самолично на полосочки порежу, понял?

Димыч оперативно расставил людей по позициям, немного откорректировав первоначальный план Киса. Охранников он решительно не хотел подключать к акции, да те особо и не рвались, прямо скажем. Только Леша упорно настаивал на том, чтобы его взяли в группу, которая будет действовать через дверь кухни. Димыч уступил ему как бывшему спецназовцу, взяв, однако, с Леши слово, что тот лезть поперек батьки в пекло не станет, тем более что бронежилет, спасший его от пули Гены, пришлось вернуть ментам.

Трое бесполезных охранников – двое от ворот, третий от парадной двери в дом (четвертый, «собачник», уже дезертировал, прихватив с собой ротвеллера, его собственность) – расположились в центральной комнате. Прятать их в подвале – много чести будет!

Безоружному детективу Димыч передал Лешину функцию: наблюдать за мониторами. Заодно и за Геной, который, впрочем, так надежно был приклеен к креслу, что в присмотре не нуждался.

Спустя двадцать минут все было готово.

Спустя двадцать пять минут Гена отправил сообщение, что задняя дверь открыта.

Спустя еще четыре минуты над стеной позади дома появились головы четырех человек, что отлично просматривалось в мониторы.

Спустя еще три минуты мобильник Гены задрожал.

– Сделай вид, что ты должен отойти, чтобы поговорить, – выдал инструкции Леша, который до последнего не покидал свой пост в мониторной. – Чтобы они поняли, что ты вроде как при людях, при Фролове с Настей. А дальше версию насчет расстройства кишечника выдавай, как я тебе говорил.

Леша поднес телефон ко рту Гены, а сам склонил к нему ухо.

– Собака с охранником где? Почему не видим? – услышал он.

– Да, здравствуйте, – ответил Гена. – Одну минутку.

Выдержав «минутку», Гена, созерцая острый каттер, который наизготове держал Леша, проговорил:

– Мне нужно было отойти от Фролова с Тышкевич. Я же с ними за столом, понимаешь… Этот тип в дом зашел, в туалет. До сих пор там сидит. Расстройство у него какое-то. И собака тут, в доме, в коридоре. Ждет хозяина…

– Он выйдет, по-твоему?

– Не похоже. Таблетку просил у Фролова. Серьезно его прихватило.

– Тем лучше. На унитазе и сдохнет. Мы начинаем операцию. Будь начеку.

– Конечно, – произнес Гена, следя за ножом. – Давайте! Я на позиции!

После того как Гена «отменил» собаку, над стеной головы в черных масках умножились до восьми, – Кис с Лешей видели их на экранах, – и через секунду эти головы обросли ногами, крепко и тихо приземлившимися во двор.

Они разделились на три группы: две, по три человека в каждой, принялись осторожно и бесшумно двигаться к флангам дома – как они полагали, у ворот находятся два охранника Фролова, которых бандиты намеревались пристрелить. Оставшиеся двое приблизились к задней двери, а в это время со стены спрыгнули еще два человека и замерли на пересечении всех точек посреди заднего двора, готовые броситься по сигналу тревоги туда, где понадобится их помощь. Леша рванул к кухне.

– …Три, два, один – выходим! – скомандовал Димыч.

Распахнулась задняя дверь, и двое бандитов столкнулись лоб в лоб со спецназовцами во всех угрожающих атрибутах их принадлежности к особому, элитному подразделению: каски, маски, автоматы, бронежилеты – в общем, красавцы. За ними маячил Леша, – в узком проеме двери даже один дополнительный человек за спинами создавал впечатление массы.

Сначала в панике метнулись назад первые двое, за ними запаниковали те, что находились в центре. Они бросились было обратно к стенам, но короткая автоматная очередь в воздух чувствительно изменила их намерения: все четверо легли на землю. Одновременно те трое с каждой стороны, которые готовились к нападению на охранников у ворот, услышав шум, изменили траекторию и ринулись к стенам, боясь ловушки. Тогда из тени, из ступенчатых углов фроловского дома, высыпались «наши», оперы, отрезая пути отступления и сгоняя бандитов на задний двор, где их собратья уже нюхали ничком подмерзшую к ночи землю.