Татьяна Гармаш-Роффе - Ведь я еще жива

Настя кинулась на него с кулаками.

– Кристина!!! Где моя дочь?! Где она??? Мне обещали!!!

Он одним жестом скрутил ее кулачки.

– Завтра. Сейчас домой. Не вынуждайте меня применять силу, Анастасия Марковна.

Насте ничего не оставалось делать, как подчиниться. В дороге она переспрашивала: «А точно завтра?!» – и Гена молча кивал.

Но только «завтра» превратилось в «сегодня», и «сегодня» уже кончалось…

Почему они не вернули дочь???

А если…

Но ведь они обещали!!!

И все же…

Жива ли она?!

Под грузом этих вопросов и страхов, в ожидании звонка от них Настя настолько извелась, что еле держалась на ногах. Прошлой ночью она почти не спала, под глазами легли лиловые тени, голова кружилась. Восемь часов вечера. Они уже не позвонят. Что делать?! Куда бежать?! В милицию? Но Гена сидел, как сфинкс, такой же неподвижный и непроницаемый, в гостиной и следил за всеми ее перемещениями по дому. И если она позвонит в милицию, Криску убьют. Так они сказали.

Несмотря на головокружение и тяжесть во всем теле, спать она не могла, хоть и понимала, что вздремнуть ненадолго было необходимо. Подумав, Настя решила взбодриться коньяком, но первый же глоток только обжег гортань и усилил головокружение.

– Водки лучше, – произнес Гена, не шевельнувшись. – Сразу стопку. А лучше две.

– Лучше – вернуть мою дочь!!!

– Я вам уже сказал, Анастасия Марковна, у меня никаких сведений нет. Мы ждем звонка. Вот дождемся и узнаем. Выпейте водки, вам полегчает.

Как Насте хотелось его ударить по круглой голове! Так, чтобы он свалился, как сноп, на ковер! И больше никогда не слышать его отмороженного голоса, ровного и гладкого, как… Как сосулька!

Она даже ощутила прилив сил. Дернув плечом в ответ, она направилась на кухню, достала из морозилки бутылку водки. Искушение ударить ею Гену было настолько сильным, что она едва справилась с собой. Это было бы неразумно. У них ведь Криска в руках…

Отвинтив крышку, которая была такой холодной, что прилипала к пальцам, Настя налила себе полную стопку и выпила залпом. Подумав, налила еще одну и тоже выпила, не так быстро.

Наверное, водка и впрямь помогла, потому что, когда зазвонил телефон, она сорвалась, как фурия, схватила трубку и разразилась упреками и вопросами.

– Конечно, жива, – неожиданно мягко ответил ей пожилой мужской голос. – Ничего с ней не случится, если вы будете и впредь нас слушаться, как обещали.

– Что значит «впредь»?! Я отдала вам все деньги, которые у меня оставались! И где моя дочь?!

– А дом, Настенька? Он у вас в хорошем местечке расположен, стоит немало…

– Вы еще дом хотите у меня отобрать?!

– У нас маленькое изменение в программе, – уклончиво ответил мужчина. – Нам нужно переговорить.

– О чем?! Я выполнила свое обещание! Теперь ваша очередь! Дочь верните!!!

– Еще одно небольшое дельце, и вернем.

Настя кричала в телефон, осыпая проклятиями и оскорблениями своего невидимого собеседника, пока Гена не ткнул ее в бок как-то по-особому сложенными пальцами.

Боль жуткая. Она охнула и осела на пол. Гена поддержал ее за локоток. Он был вежливый. Вежливый робот с пустыми глазами.

Он подобрал телефон, выпавший из ее рук при ударе, и произнес в него:

– Передаю вам Анастасию Марковну. Она готова продолжать деловой разговор, – и сунул трубку в руки Насте.

– Настенька, голубушка, ну что же вы так? – зарокотал мягкий голос в ее ухо. – Я понимаю ваши материнские чувства, у меня у самого дочь растет. Стерва страшная. Я вот только и мечтаю, чтобы ее кто-нибудь похитил, – усмехнулся мужчина, – всю кровь выпила, сучка маленькая, да никто не похищает ее, невезуха… – Он вновь усмехнулся. – Но у вас девочка хорошая, воспитанная. Так что не волнуйтесь, ничего с ней не случится.

– Значит, так, – с трудом сдерживая ярость, произнесла Настя в телефон, косясь на Гену посветлевшими от бешенства глазами, – если этот ублюдок Гена еще раз ткнет меня своими пальцами, то все разговоры окончены! Понятно?!

– Да как же «окончены»? Вы же дочку хотите получить живой-здоровой? Значит, не окончены, голубушка. Не пытайтесь диктовать условия!

– Ну, давайте разберемся, «голубчик», – ядовито произнесла она. – Вы заинтересованы во мне, не так ли? Вам что-то снова от меня нужно! Так вот, прежде всего мои условия: я хочу убедиться в том, что дочь моя жива и что вы обращаетесь с ней хорошо! И второе условие: запретите этому ублюдку ко мне прикасаться!

– А то что? – весело поинтересовался голос.