Марина Серова: Черная кошка

А дальше все произошло очень просто. Отсидел муженек положенное по закону и вернулся с радостью и надеждой в родные пенаты. Только там его уже никто не ждал. Жена, которая за это время успела с ним развестись, сделала вид, что и не знает, кто он такой, а когда он заикнулся о своих деньгах, пригрозила второй отсидкой. Понятно, что человек, только что вышедший из тюрьмы, без денег, без жилья, без работы, – очень удобная жертва, и чтобы посадить его по новой, не нужно даже особенно стараться.

Но, видимо, человек этот был волевой, потому что так сразу он не сдался. Он не пытался отнять свои деньги у бывшей жены (что, по-моему, тоже очень красноречивая характеристика), а захотел снова подняться, занимаясь бизнесом. И сначала даже что-то у него пошло, но, сами понимаете, – время прошло, старые связи утеряны, да к тому же время это он провел не где-нибудь, а в тюрьме. Того уважения и авторитета уже не было, и новый бизнес очень быстро сошел на нет. Стал он попивать, завел и знакомства соответствующие, ну и пошло-поехало, как это часто на Руси бывает. На тот момент, когда рассказывали мне эту историю, жил он у матери, нигде не работал, постепенно продавал, что было в доме, и, как говорится, не просыхал.

Вот такая история. Но, думаю, если бы вы увидели эту Эльвиру, то сами бы все поняли, потому что все было написано у нее на лице. Дамы, которые были приглашены на свадьбу и которые, конечно же, хотели блеснуть своими украшениями, все до единой были буквально сканированы ее очень остренькими глазками, и, не сомневаюсь, стоимость всех их бриллиантов, рубинов и бирюзы была тут же определена до копейки. Я, грешным делом, думаю, что и в сиделки-то к Димке она в свое время не просто так попала. Наверняка справки навела, да и... Но, впрочем, обо всем по порядку.

Не прошло и полгода после свадьбы, как Настену она от себя удалила. Уж не знаю, как она Димке объяснила и чем ей маленький ребенок помешал, но вскоре узнал я, что живет девочка у бабушки с дедушкой. То есть у Галиных родителей. Ну, я пошел было ее навестить, да не так-то это оказалось просто. Адрес старый мне напоминать не нужно было – сам там жил. Но, как выяснилось, старики после ее смерти оттуда переехали. В какую-то деревню, а в какую – никто не знает. Еле-еле, через десятые руки нашел я адрес. Оказалось, живут они под Тарасовом, в Тополевке. Ну, съездил к ним, узнал, что да как. И про девчонку спросил, чем, мол, помешала? Ответили, что новая жена ходит беременная и боится, что Димка, мол, не будет так любить ее ребенка, если перед глазами все время будет Галькин. Насколько я понял, она с ним не скандалила, а решила все по-тихому. Мол, у бабушки с дедушкой Насте будет хорошо: и на свежем воздухе, да и старикам отрада. В общем, для всех только лучше. А нуждаться она ни в чем не будет, потому что деньгами они будут ей помогать. Вот так. Девчонку выставила, а вскоре и мужа в другую страну перетащила.

Еще тогда, на свадьбе, Димка говорил, что как у Гальки была навязчивая идея вырваться в Москву, так у Эльвиры – уехать за границу. Ну и в конце концов своего она добилась. Димка в последнее время очень активно с Финляндией работал, там и на дерево спрос всегда хороший, и граница рядом, да и вложиться выгодно можно. У него там и деревообрабатывающий завод был, и еще что-то... я подробно не интересовался. Но факт тот, что капитал очень приличный. Ну и перетянула она его. «Почему, – говорит, – все основное производство у тебя в Финляндии, а сам ты до сих пор еще в России лаптем щи хлебаешь?» В общем, уговорила.

Я пытался было на него повлиять – объясни, мол, ты ей, ну какая это заграница, Финляндия, да это глушь, хуже Урюпинска, тем более по сравнению с Санкт-Петербургом. Но толку никакого. Если уж бабе что в голову втемяшится... Впрочем, это к делу не относится.

Переехали они, месяца три пожили – и новый сюрприз. Обнаружились у Димки проблемы по онкологии... да-а... Вот судьба! Казалось, всего человек добился – и деньги есть, и семья, и все вроде бы хорошо, а вот... на тебе. Конечно, и тут тоже... и лечили его, и лекарства дорогие покупали, но, как и с Галькой, все было без толку. Месяцев пять, кажется, прожил он еще. Сгорел, как щепка.

Теперь должен вам сказать, Татьяна, что весь этот длинный и не очень веселый рассказ к настоящей истории – только присказка. Именно после этой последней смерти и начинается самая запутанная и, как я опасаюсь, криминальная драма: дележка наследства. Наследство, как я уже говорил вам, после Дмитрия осталось не маленькое, и разделил он его поровну между своими детьми – Настей, дочерью от его первой жены, Галины, и Дмитрием, сыном от второй жены, Эльвиры. Поскольку оба ребенка еще не достигли совершеннолетия, мальчику был назначен опекун в лице его матери с достаточно широкой свободой распоряжения средствами, а девочке, согласно завещанию, должен был быть определен опекун из числа сотрудников адвокатской конторы, в которой и было написано завещание. Причем условия этого опекунства составлены так, что нет абсолютно никакой разницы, кто именно будет выступать в качестве опекуна, поскольку полномочия его очень ограничены и по сути заключаются в чисто технических функциях. То есть Дима постарался предпринять все возможное, чтобы после его смерти ничто и никто не мог ущемить интересы его дочери, перед которой он, возможно, чувствовал себя виноватым, и, как вы, наверное, сами заметили, постарался не вмешивать сюда свою вторую жену.