Марина Крамер: Хозяйка жизни, или Вендетта по-русски

– Успокойся – теперь единственный. И прекрати истерику – выглядишь просто отвратительно, – брезгливо произнесла Марина. – Но кольцо я не сниму, даже не проси. Если хочешь – отруби мне палец.

Она вытянула вперед правую руку и насмешливо посмотрела на застывшего у балконной двери Хохла:

– Не хочешь? Или не можешь, как всегда? Тогда больше не заговаривай на эту тему.

Хохол побурел, шумно выдохнул и сделался как будто даже меньше ростом. Марине вдруг стало очень жаль его, так жаль, что даже в груди что-то сжалось и заныло. Она встала с кровати, приблизилась к Женьке и обняла его, прижалась всем телом и спрятала лицо на груди.

– Женя… прости, ладно? Я не думаю, что говорю, ты ведь знаешь… Я люблю тебя, хочу стать твоей женой – ну, что ты еще от меня ждешь? Что я отрекусь от всего, что было у меня в прошлом? Этого никогда не будет, ты ведь понимаешь. Но я обещаю тебе, что пока я с тобой, у меня не будет никого – только ты, мой муж.

– И для тебя это, разумеется, подвиг! – усмехнулся Хохол, обхватив Марину руками. – Подвиг – пообещать, что не станешь не заводить связей на стороне… За что, почему я терплю все это, не знаешь?

– Не знаю… – Она подняла голову и заглянула в его прищуренные глаза. – Жень… поцелуй меня, а?

Он наклонился и коснулся губами ее щеки, носа, добрался до губ, начал целовать их, чуть прикусывая.

– Не надо… – промычала Марина. – Завтра опухнут, буду совсем как бомжиха – лицо синее, губы опухшие…

– Я тебя любую люблю, – пробормотал он, не прекращая своего занятия, но пускать в ход зубы перестал все-таки. – Маринка… неужели завтра я получу то, чего хотел всю жизнь с тех пор, как увидел тебя впервые?

– Получишь, – вздохнула она, поглаживая его по затылку. – Но имей в виду – вместе с этим ты на законных основаниях получишь еще и все мои заморочки, дорогой мой.

– Мне не привыкать, – фыркнул Хохол. – Все это я имею уже много лет, и ничего. Пойду посмотрю, лег Егор или нет.

Он ушел, а Коваль села в кресло на балконе и закурила, задумчиво глядя на почти севшее за лес солнце.

«Возможно, Женька прав в своем требовании… даже наверняка. В конце концов, почему я все еще продолжаю держаться за прошлое, цепляться за какие-то воспоминания, за какие-то символы? Егора нет больше – и его не вернуть тем, что я до сих пор ношу его кольцо… И Хохол прав – это как клеймо на лошади, чтобы всякий видел, кому она принадлежит. А ему это неприятно, и я никак не хочу этого понять и признать. Господи, я сволочь…»

…Будильник прозвонил ровно в шесть утра. Марина недовольно сморщилась, но потом вспомнила, что через полчаса приедет парикмахер, и выбралась из-под одеяла, осторожно укрыв обнаженное плечо лежащего на боку Хохла. Позевывая, она встала под душ, наскоро вымыла голову и вышла, завернулась в полотенце и взялась за фен.

В кухне уже вовсю хлопотала Даша, разносился запах кофе и какой-то выпечки. Усевшись за стол, Марина снова зевнула и потянулась:

– Даш… когда ты успеваешь, а?

– Я ночевала здесь, – улыбнулась домработница, ставя перед ней чашку и джезву. – Булочку хотите?

– Нет, спасибо. Парикмахер не приехала?

– Еще нет. А булочку все равно съешьте, – тоном, не терпящим возражений, сказала Даша, пододвигая блюдо, накрытое чистым белым полотенцем.

– Ох, от тебя не отделаешься! – сморщилась Марина, послушно вытаскивая из-под полотенца теплую румяную булочку, посыпанную сверху корицей.

– Вы там в своей Англии небось совсем ничего не едите, – продолжала сетовать Даша, доставая из холодильника банку сметаны и выкладывая ее в миску.

– Ты удивишься – у меня там русский ресторан, и повар всякий раз истязает меня борщом с салом и пирогами с капустой, – усмехнулась Марина. – Готовит так, что даже может сравниться с тобой.

Даша рассмеялась и покачала головой. Она добавила в сметану сахар, взбила миксером и поставила перед Мариной. К собственному удивлению, Коваль съела три булочки со сметаной и почувствовала себя абсолютно счастливой. В прихожей раздались шаги, и в кухню вошел Сема, сообщив, что приехала парикмахер Лена.

– Проведи ее в гостевую на второй этаж, я сейчас тоже поднимусь, – распорядилась Марина, выбираясь из-за стола.

Когда она вошла в комнату, девушка уже разложила свои многочисленные инструменты, баночки и флакончики, облачилась в прозрачный фартук и приготовилась к работе.

– Здравствуйте, Мэриэнн, – улыбнулась она клиентке. – Приступим?

– Да, Леночка, можем начинать.