Чингиз Абдуллаев - Мечта дилетантов

Второй подозреваемый и, возможно, самый главный — Ребрин. Он явно не хотел уходить со своего поста. Даже умирающий будет держаться за свое место. У него поводов ненавидеть Абасова более чем достаточно. Он мог перевести Паушкина в центральный офис, попросить президента банка предоставить отпуск сотруднику, провести эту филигранную операцию с банком. Возможно, даже толкнуть Файзулина вниз. Но задушить Алдону? Для этого ему нужно было приложить определенные усилия. Хотя, кто знает. Возможно он только притворяется настолько немощным, чтобы отвести от себя подозрения.

Третий подозреваемый — Лочмеис. Работает в банке уже давно, хотя долгое время возглавлял филиал на Украине. Молодой, умный, успешный. Зачем ему становиться убийцей? Глупо и неразумно. Он и так вице-президент банка. Хотя он молодой и красивый. Такой вполне мог понравиться Алдоне. Но опять проклятый вопрос — зачем?

Следующий подозреваемый — Орочко. Достаточно молодой, сильный, крепкий. У него руки крестьянина. И он более всех остальных заинтересован в осуждении Абасова. В этом случае он практически сразу становится вице-президентом банка вместо арестованного Абасова. Очень убедительный довод для того, чтобы избавиться от него. Но зачем убивать Алдону? Она что-то о нем знает? Итак, четверо подозреваемых. Все четверо были на пятом этаже, когда туда поднимался Радик Файзулин. Все четверо были сегодня на приеме в немецком посольстве, и каждый из четверых мог оказаться в роли возможного подстрекателя или убийцы.

На кухню прошла Сабина. Она села напротив него.

— Напрасно вы привезли меня сюда, — сердито сказала молодая женщина, — я чувствую себя как ненормальная. В этом платье для приемов. Нужно было заехать домой, чтобы я взяла джинсы и майку. Так мне было бы удобнее.

— Я могу предложить вам свои джинсы, но боюсь, что вы в них не влезете, — ответил Дронго.

— Сколько вы весите? — улыбнулась Сабина.

— Почти сто.

— А я только пятьдесят девять. И рост у меня только метр шестьдесят девять. А вы, наверно, сантиметров на пятнадцать выше меня.

— На восемнадцать, — поправил ее Дронго, — но тогда я дам вам женский халат. У меня он есть. Для гостей.

— И гости так часто посещают вашу квартиру? — спросила Сабина, не скрывая иронии.

— Вы меня не поняли. Я держу его дома именно для таких случаев. Если вы спрашиваете про проституток, то я стараюсь не приглашать домой этих женщин.

— Значит, у вас могут быть даже встречи с проститутками? — нахмурилась Сабина. — И вам не стыдно это мне говорить?

— Я сказал, что не приглашаю домой. Я не сказал, что встречаюсь. А в этой квартире у меня иногда ночует жена, которая прилетает ко мне из Италии. Моя жена и дети. Поэтому я так неохотно приглашаю сюда посторонних.

— Извините, — смущенно пробормотала она, — а где ваш халат?

— Во второй спальне. Там их несколько. Можете выбрать любой.

Она поднялась и прошла в спальню. Он снова остался один. Итак, четверо подозреваемых. Кто-то из них разработал гениальную комбинацию, чтобы подставить Абасова. Каждый из них мог оказаться на пятом этаже и толкнуть субтильного Радика вниз. Каждый из них мог узнать номер кредитной карточки Алексея Паушкина. И каждый из них мог способствовать переводу Паушкина в центральный офис.

Но есть очень деликатный момент, о котором мог знать только один человек. И этот человек владел тайной Алдоны Санчук еще до того, как она стала Алдоной Абасовой. Он точно знал, что Паушкин был ее первым мужчиной. Так, это интересный момент. Алдона жила достаточно много времени в Литве, она может открыто рассуждать на такую тему, но не с каждым мужчиной. Она могла рассказать о Паушкине своему мужу и… своему возможному любовнику. Или очень близкому человеку. Очень близким человеком для нее мог быть Иосиф Яковлевич Гельдфельд, который взял ее в банк на должность пресс-секретаря. И которому она могла рассказать о своей первой любви в школе.

Этот человек потом использовал именно Паушкина. Он понимал, что только такой человек может по-настоящему разозлить Абасова, толкнуть его на необдуманный поступок. Катусеву нужно было более тщательно допросить всех сотрудников отеля, особенно всех горничных. Сразу после убийства. Но он был удовлетворен признанием вины Абасова и двумя свидетелями. Ему показалось, что можно проигнорировать обычную работу следователя по сбору всех возможных улик и опросу свидетелей. Это была его явная ошибка.

Хотя любой другой следователь наверняка поступил бы на его месте подобным образом. Есть конкретный труп, есть убийца, который заявляет о своем признании, есть орудие убийства и двое свидетелей. Что еще нужно? Плюс перевернутая комната в офисе банка. Почему никто не слышал, как Абасов неистовствовал в кабинете Паушкина? Это не совсем понятно, ведь в соседнем кабинете должен был находиться Орочко. Неужели он ничего не слышал? Или не хотел слышать?