Оксана Аболина - Убийство в Рабеншлюхт

— Отойди, отойди, сынок, — засуетился доктор и, приобняв рукой Иоганна, попытался отвести его от телеги. В лицо юноше пахнуло не то кислым вином, не то самогоном.

— Господин Филипп, — опомнился Иоганн, — нельзя труп увозить! Сюда отец Иеремия идет, он обязательно должен убитого осмотреть.

— Зачем? — удивился доктор.

— Нам господин Вальтер поручил расследование! — юноша уже пришел в себя, и теперь его распирало от важности. — Ни в коем случае нельзя увозить. Pereat mundus et fiat justitia.

— Расследование? — переспросил доктор. — Отцу Иеремии?

— Отцу Иеремии и мне! — значительно произнес Иоганн и повторил вычитанную где-то латинскую пословицу уже на родном языке. — Правосудие должно свершиться, пусть и погибнет мир.

Посмотрел на вытянувшееся лицо доктора и торопливо добавил:

— Да вы его здесь подождите, он вот-вот…

Мальчишеское «доковыляет» чуть было не сорвалось с языка, но Иоганн вовремя спохватился и проглотил окончание фразы. Затем бросил исподтишка хитрый взгляд на доктора и заявил:

— Абсолютно точно установлено, что Феликса убил не Себастьян. А это значит…

Тут юноша сделал многозначительную паузу и внимательно посмотрел на всех троих. Даже четверых, включая лошадь. Задумка, однако, не удалась. Никто не вздрогнул, не побледнел, не всплеснул испуганно руками. Разве что лошадь всхрапнула и помотала головой. Но лошадь явно не могла убить Феликса. Тем более топором.

— А это значит, — разочарованно повторил юноша, — что убийца до сих пор на свободе. Но мы с отцом Иеремией обязательно его найдем.

Подумал немного и добавил:

— Pereat mundus et fiat justitia.

— Ну, если так… — усмехнулся доктор, — тогда мы подождем, конечно. Нам с мужиками спешить некуда, а Феликсу тем более.

Незнакомцы (те, что у лесничихи живут, смекнул Иоганн) хмуро переглянулись. Чернобородый достал из кармана кисет и стал набивать трубку. Второй, помоложе и посветлее, присел на край телеги, стянул сапог и принялся осматривать стоптанную подошву. За все время он не произнес ни слова. Иоганн обошел телегу, потрепал по шее лошадь, подошел к убитому, но скинуть рогожу не решился. Постоял задумчиво, оглянулся на дорогу — дядя все еще не показывался — и…

— Вы ждите тут, — торопливо сказал он. — А я пока одну версию проверю.

И, развернувшись, зашагал к кузнице. Велосипедный след снова закружился у него под ногами. Где-то его затоптали башмаки, где-то переехала телега, но, исчезая, он вновь появлялся, увлекая Иоганна все дальше и дальше. Юноша проскочил кузницу, углубился по дороге в лес и добрался аж до старого заброшенного колодца. Когда и кем был построен этот колодец, не знал никто. Мальчишки по вечерам рассказывали друг другу страшные истории про то, что в нем живет привидение по имени Рэнгу. Откуда взялось это странное, ни на что не похожее имя, объяснить также никто не мог.

Неожиданно след оборвался. Видимо, Франц доезжал только до колодца, а затем повернул назад — ведь полосок на песке было четыре. Иоганн вздохнул и пошел обратно. Вот ведь, подумал он, наверняка самое интересное пропустил. Дядя, поди, уже доктора и незнакомцев допрашивает. Он ускорил шаг, миновал старый дуб, расколотый молнией на две половинки, наддал еще и, зацепившись за торчавший из земли корень, полетел вверх тормашками на дорогу. С уст Иоганна само собой слетело слово, за которое его тихий и спокойный дядя не то что оставил бы без обеда, но еще и подзатыльников надавал бы. Юноша уселся, потирая ушибленный бок, и тут заметил, что обратный велосипедный след прерывается, уходя в лес. Через пару метров велосипед снова выехал на дорогу, но… А что если он не просто вильнул на обочину? Забыв про ушиб, Иоганн вскочил на ноги, мысленно прочертил направление и зашагал между невысокими молодыми деревцами. Нырнул вместе с подлеском в небольшой овраг, выбрался на другую сторону, прошел еще метров тридцать и уже хотел повернуться назад, как увидел кузницу. Вернее, низкий забор, отгораживающий ее от леса. Подошел поближе, огляделся. Весь двор как на ладони — идеальное место для наблюдения. Вон и Рудольф, местный учитель, оставленный сторожить место преступления, прохаживается в сторонке. Да не просто прохаживается, очень внимательно что-то рассматривает. Ну и где же дядя? Почему он не торопится? Иоганн уже весь лес обежал, а его все нет и нет! Подъезжал Франц к забору или не подъезжал? Через овраг и подлесок, пожалуй, вряд ли… Разве что оставил велосипед у дороги. Иоганн еще раз внимательно осмотрел двор, затем повернулся и принялся изучать место наблюдения. А это что? Неужели опять ворона? Ну, так и есть! Обезглавленный вороний труп… Это что ж получается, кто-то убил ворону, а затем и Феликса?