Джеймс Чейз - Это ему ни к чему

Мак-Гуир вытащил записную книжку и сделал несколько пометок, записывая названные имена.

– Хорошо. Я сделаю для тебя все, даже если для этого придется перевернуть весь город…

Когда Мак-Гуир вернулся поздно вечером, Дюффи все еще спал.

– Он проспал весь день, – сообщила Алиса.

– Это наилучшее действие в его положении. Собери нам чего-нибудь поесть, возможно, он уже созрел для разговора.

Едва Алиса начала накрывать на стол, Дюффи проснулся. Он облачился в халат и вышел из спальни, чувствуя себя намного лучше.

– Ну-ка, немедленно в постель! – сказала Алиса.

– Не надо беспокоиться, – Дюффи присел на табурет. – Я чувствую себя значительно лучше. Послушай, Сэм, как там насчет выпить?

Алиса и Сэм беспомощно переглянулись.

– Не лучше ли тебе вернуться в постель? – осторожно сказал Сэм.

Дюффи отрицательно покачал головой:

– Я чувствую себя значительно лучше. А эта небольшая тренировка лишь пойдет мне на пользу.

Мак-Гуир решил не спорить понапрасну. Достал из бара бутылку рома, несколько свежих лимонов и бутылку абсента. Они сели за стол и приготовили по порции «Баккарди Кристи».

– Вскоре я вновь буду большим и сильным, – сказал Дюффи. – А уж тогда посмотрим, кто кого.

Алиса выглянула из кухни:

– Так ты только для этого проспал весь день?

– Моя жена беспокоится, как бы ты снова не напился, – сказал Сэм.

– И это ты говоришь мне? – Дюффи поднялся и подошел к зеркалу. Бросив короткий взгляд, он скривился и вернулся на место. – Я вспоминаю, как еще до того, как ты с ней познакомился, она однажды так разволновалась из-за меня, что ее не смогли успокоить десять полицейских.

– Хотелось бы в это поверить, – Сэм сделал еще две порции «Баккарди Кристи».

Из кухни вышла Алиса и объявила, что ужин готов. Дюффи медленно двинулся туда. За ним шел Сэм, держа в руках большой шейкер.

Еда давалась Дюффи с огромным трудом, но он не показывал этого. Пока длился ужин, они обменивались малозначительными репликами. Сэм и Алиса не могли дождаться исповеди Билла.

Закончив ужин, все прошли в гостиную. Алиса за руку подвела Дюффи к креслу и усадила его. Сэм уселся напротив.

– Простите меня, друзья, что заставил вас так долго ждать. Будет лучше, если я начну с самого начала, а уж потом мы сделаем выводы из этой истории.

Он подробно рассказал о прошедшей ночи, начиная со встречи с Морганом, о работе, порученной им, и так далее. Когда он закончил, воцарилось молчание. Затем Мак-Гуир сказал:

– У меня такое впечатление, что ты разворошил осиное гнездо.

– Ну, уж раз я его разворошил, то надо и уничтожить.

Алиса ласково погладила длинными пальцами волосы Дюффи.

– Я понимаю, что вы вряд ли меня послушаетесь, но, Билл, тебе и так уже досталось, не лучше ли бросить это дело?

Дюффи потрогал свое лицо, и взгляд его стал суровым.

– Никому не дано права безнаказанно избивать людей до такого состояния, а потом спокойно спать в своей берлоге, – сказал он твердо.

Алиса вцепилась в подлокотники кресла и, глядя на Дюффи, сказала, даже не скрывая горечи в голосе:

– Вы, мужчины, все такие. А что делать тем, кто ждет вас дома?

Дюффи посмотрел на Сэма.

– Так что ты узнал о птичке по имени Аннабель Инглиш?

– У этой птички на днях будут крупные неприятности. Вокруг нее началась нездоровая суета, шантаж и тому подобное. У нее все шансы в скором времени очутиться в морге…

– Ты мне выкладывай факты, а не строй из себя умника, делая скоропалительные выводы, – остановил его Дюффи.

– Хорошо. Это дочь Эдвина Инглиша, говорит тебе это что-нибудь?

– Нет, – у Дюффи был озабоченный вид. – Я как-то даже не подумал о нем.

– Ты имеешь в виду Эдвина Инглиша, политика? – спросила Алиса.

Сэм кивнул.

– Да. И она паршивая овца в их семье. Вы же знаете, что политическая программа Инглиша зиждется на том, что он объявил беспощадную войну всем порокам. Аннабель же вечно наносит ему удары в спину. Это его приводит в ярость. Года три назад они расстались. Он поселил ее в роскошной квартире и обеспечил всем необходимым, выделив солидную ренту, но поставил одно условие: она будет вести себя прилично и не опозорит семью.

– Политический деятель, выступающий с такой программой и имеющий распутную доченьку… Ему не позавидуешь, – заметил Дюффи.

– Ты прав, – кивнул Сэм. – Эта маленькая фурия – нимфоманка, если я правильно употребил это слово. У нее вечно горячо в одном месте.

– Нимфоманка! – воскликнула Алиса. – Не слишком ли сильно сказано?..