Александра Авророва - Гадание на кофейной гуще

Там все было кувырком. Приехала комиссия из Москвы, возглавляемая представителем нашего разлюбезного заказчика. Лучшего времени они выбрать не могли! Сережу убили, Вику убили, а мы должны срочно подводить итоги и кропать бумажки. Особенно вляпалась я, поскольку вирус слопал почти все, что я наработала за долгий срок. Да и вообще, чего греха таить, последние дни я трудилась без особого энтузиазма. Теперь же требовалось систематизировать хотя бы то, что сохранилось на дискетах.

Я сидела за компьютером, не поднимая головы. Остальные рыли землю с неменьшей энергией, хотя начальства рядом не было — оно ублажало высоких гостей. Включая Германна, который, кстати, к нам в сектор опять даже не заглянул. И слава богу, не хватало ему увидеть меня с радужным синяком! Зато Андрей при встрече мне улыбнулся, и я ему тоже.

Во второй половине дня ко мне неожиданно подсела Рита.

— Ты испортишь глаза, — заметила она. — Надо хоть иногда прерываться. Давай выйдем ненадолго.

Я согласилась. Мне было любопытно, что ей надо. Я ожидала от нее всего и ничему не собиралась удивляться. Однако не удивиться не удалось.

— Ты действительно считаешь, что я убила Сергея? — откровенно спросила она, едва мы остались наедине.

Тон ее был немного скучающий, даже меланхолический.

— Я не знаю, — ответила я.

— А не знаешь, так что лезешь!

Тут уже прорвалось раздражение, и я сказала:

— Неужели вам его не жаль? Его и Вику. Их ведь убили. Вы просто не хотите себе этого представить, поэтому так говорите!

— Почему я должна кого-то жалеть? — нервно скривила губы Рита. — Меня никто не жалел ни разу, и я тоже не намерена. И не советую тебе. Жалость унижает человека.

— Вы в это верите? — удивилась я. — Меня, например, не унижает.

— Тебя? — она скептически подняла брови. — А чего тебя жалеть? Это тебя-то? Живешь, как в стеклянной банке, отгороженная от всего мира, живешь, как хочешь, делаешь, что хочешь, словно ничто на тебя не давит, словно никто тебе не указ, и презираешь нас, грешных, барахтающихся в грязи. Только жизнь ткнет когда-нибудь в грязь и тебя, и тут-то мы все посмеется!

Под холодной иронией сквозила ярость. Мне стало грустно.

— Вы так меня ненавидите? За что, Рита?

Она вспыхнула и зашипела в уже ничем не сдерживаемой ярости:

— Ты сама дура и пытаешься сделать идиотов из нас! Думаешь, любого можешь окрутить вокруг пальца? Ну, поделись опытом? И как тебе удалось провести Андрея? Как тебе удалось убедить его, что ему выгодно то, что на самом деле принесет ему один вред? Чем ты так отвела ему глаза? Ни кожи ни рожи, чем ты их берешь, а?

— Рита, — попыталась успокоить ее я, — Рита, о чем вы? Просто у Андрея есть совесть, вот и все. Я тут не при чем. Ему важна не только выгода. Но ведь это не значит, что он сделает вам что-нибудь плохое. Если вы не виноваты, вы ведь не пострадаете, правда? Рита, ведь это сделали не вы? Вы ведь их не убивали?

Рита отшатнулась, словно обнаружила рядом с собой паука, однако быстро взяла себя в руки и холодно сообщила:

— Конечно, я их не убивала. Зачем мне? Я ведь любила Сережку.

Я пожала плечами:

— Разве любили? Так же, как остальных, наверное, да? Не очень сильно. А у вас муж.

— Остальных? — она вздрогнула. — И много ты знаешь об остальных?

— Да, — кивнула я, — много. Зачем это вам, Рита? Вы такая красивая.

— Тебе не понять, — невесело засмеялась она. — Вот будет у тебя муж импотент, извращенец и бандит, тогда поймешь.

— Так разведитесь с ним, — посоветовала я.

— Ты действительно совсем дура! От таких мужей жены не уходят, разве что вперед ногами. Мне жить не надоело. Я буду делать все, что он хочет, я буду сходить с ума от отвращения, я буду искать способы хоть ненадолго отвлечься, забыть, но спорить с ним я не стану. Я хочу жить!

Я глянула на свою собеседницу, и она ответила на невысказанный вопрос:

— Да, я добровольно вышла когда-то за него замуж. Я думала, что понимаю, на что иду. Я была жадной молодой идиоткой. Мне казалось, деньги компенсируют все. Так действительно кажется, пока их нет. И только когда их много, начинаешь что-то понимать…

Она говорила все громче и громче, не в силах остановиться. Наверное, у нее была истерика.

— Я желаю тебе того же самого! — кричала Рита, задыхаясь от ненависти. — Я желаю тебе много-много денег, а к ним и все, что полагается. Я посмотрю на тебя тогда, такую чистенькую! Я посмотрю, как ты будешь себя вести! Ты вспомнишь тогда меня!

Мне стало ее ужасно жаль, но я боялась это показать, поскольку жалость ее бы задела. Я действительно не хотела б оказаться на ее месте, и я не знала, чем ей можно помочь. Неожиданно она подняла руку и провела острыми длинными ногтями по моей шее. Я почувствовала боль не сразу, сперва успела отскочить. На шее выступила кровь. Рита просияла легкой короткой улыбкой, повернулась и ушла.