Александра Авророва - Она была актрисою

— Хорошо. Если хочешь, я приму его деньги и передам их… передам их… ну, например, в фонд помощи безработным актерам. Это ведь не будет неуважением к его памяти, наоборот, правда? И мы с тобой не будем больше ссориться. Потому что ты, наверное, прав и я должна делать, как хотел бы Евгений Борисович, но взять его деньги я все равно не могу. Я здорово придумала, да?

Денис поперхнулся и ошарашено замолк, не найдя, что возразить, — к откровенному злорадству окружающих. Впрочем, главная героиня спора, Галина Николаевна, пока отсутствовала. Она появилась вскоре после этого эпизода, и лицо ее светилось непонятным торжеством.

— Какой чудесный человек — Игорь Витальевич, — мило улыбаясь, заявила в пространство она. — Знаете, если б не он, я бы еще долго не решилась начать разбираться в Жениных делах.

— Узнали что-то новое? — полюбопытствовала Тамара Петровна. — Приятное? Я очень за вас рада.

— Приятное, — согласилась с нею вдова, глядя, впрочем, на съежившуюся Дашеньку. — Весьма. Я узнала, почему Женя не хотел, чтобы я унаследовала его дела, а оставил наследство вашей милой крошке. Все-таки второго такого человека, как он, на свете нет и не было. Он гений, не правда ли, Тамара Петровна?

А смотрела по-прежнему на Дашу, и, если б взглядом можно было испепелить, от той, несомненно, осталась бы лишь горстка пепла.

— Да, Евгений Борисович был гений. Но я не поняла вас, Галина Николаевна. Так почему он…

— Дело в том, дорогая Тамара Петровна, что его бизнес… вот уж никто бы не подумал… его бизнес, представьте себе, совершенно прогорел. Оставить можно было лишь долги, понимаете? А все, что имеет ценность, — квартира, машина, дача, драгоценности, — записано на мое имя. Предусмотрительно, не так ли? Это завещание — шутка как раз в Женином духе. У него всегда было неортодоксальное чувство юмора, и я представляю, сколько удовольствия это завещание ему доставило! Жаль, что он не успел хорошенько им насладиться и всласть поморочить голову бедной дурочке, он ведь так любил разыгрывать дураков!

— Вы врете, — грубо выкрикнул Денис.

— Зачем мне врать, мальчик? Впрочем, спросите следователя, вот и он. Игорь Витальевич, этот мальчик мне не верит, представляете?

Талызин флегматично подтвердил ее сообщение и без особого энтузиазма задал окружающим несколько формальных вопросов, после чего благополучно разрешил идти. Вике его поведение показалось странным — стоило ли собирать людей из-за таких пустяков, — но никто, разумеется, предъявлять претензии не решился. Все разошлись, кроме нее, следователя и Марины, которая с несвойственной ей фамильярностью порывисто схватила следователя за рукав.

— Вы видели, Игорь Витальевич? — быстро произнесла она. — Вы ведь наверняка были вон там и все видели, да? Ну, вы ведь видели это? Вы видели ее лицо?

— Я слышал его слова, — недовольно заметил Талызин.

Марина вздрогнула, поникла, потом добавила:

— Как слепы мужчины! Вы что, действительно не видели?

— Чего он не видел? — не выдержала Вика. — Объясни толком!

— Выражения Дашиного лица в тот момент, когда Галина Николаевна сказала, что никакого наследства нет. Ты-то хоть видела, Вика?

— Ну… я как-то не обратила внимания. Наверное, она обрадовалась, да? Не придется теперь ссориться из-за этого с Денисом. Я очень за нее рада.

— Она обрадовалась? Ха! Господи, наконец-то мне удалось увидеть ее истинное лицо! Лицо хищницы, настоящей жестокой хищницы! А я-то уж думала — неужели действительно не люблю бедную девочку из зависти, неужели она и впрямь такая простодушная да непосредственная, какою притворяется? Но все в ее поведении, все резало мне глаз, понимаешь? Я чувствовала, что она играет. Гениально, но играет. Балаган, тот самый полинялый балаган, помнишь? «Лицо дневное Арлекина еще бледней, чем лик Пьеро»… А в этот момент, в момент сильного душевного потрясения, в момент крушения всех планов, маска упала с ее лица, и обнажилась истинная сущность. Я видела, видела, и никто не убедит меня, будто этого не было. Даже вы не убедите, Игорь Витальевич. И не делайте вид, что этого не видели вы. Это Вика могла не обратить внимания, а вы профессионал, вы должны были видеть.

— Ну, — неохотно признался тот, — я, конечно, не стану уверять, что Дашенька обрадовалась, но, в конце концов, выражение лица можно трактовать очень по-разному. Девочка испытала потрясение, а Галина Николаевна постоянно ее оскорбляла. В такой ситуации даже ангел испытает не лучшие чувства.