Александра Авророва - Шутка с ядом пополам

— А что сказала Анна Николаевна? — жадно поинтересовалась Вика.

— Что нашла дверь открытой.

— А Кристинкина подружка? А Лидия Петровна?

Талызин полагал, что начинать скрытничать, пожалуй, поздновато, к тому же ему требовалась консультация Марины. Поэтому он честно сообщил:

— Девочка подтвердила догадку, что Кристина была в среду в Бекетовском дворе и кого-то видела. Скорее всего, мужчину, хотя не наверняка. А Лидия Петровна поведала, что тоже была в среду у Бекетова, но якобы ушла еще до одиннадцати. И он признался ей, что на днях сделал выдающееся открытие. Не рядовое, а выдающееся. Что-то о статистических законах турбулентных течений.

Марина вздрогнула, глаза ее загорелись.

— Это серьезно? А подробнее она не сказала?

— Если не выдумала, то серьезно. А что, название похоже на правду?

— Ну, — засмеялась Марина, — эта тема будет будоражить физиков до скончания веков. И, кстати, не только физиков. Течение воды в бурной реке, воздуха при неблагоприятных погодных условиях или нефти в трубопроводе — они как раз турбулентны. Другой вопрос, что эта тема очень обширна, ее можно исследовать с разных сторон. Чем и занимается наша кафедра и уйма других людей во всем мире. Конечно, название Лидия Петровна не выдумала, тут можете не сомневаться. Игорь Витальевич, давайте я сейчас позвоню Панину. Если это правда, то все должно быть у Володи в компьютере, а этим занялся Панин, да? Удивительно, что он никому ничего не сказал, ведь это была бы бомба! Если уж Володя говорит, что открытие выдающееся, значит, оно гениальное!

— Панин утверждает, Мариночка, что в Бекетовском компьютере полностью отсутствуют файлы за последние дни его жизни. Кроме пресловутой предсмертной записки.

— Как отсутствуют? Не может быть.

— Тем не менее он так говорит.

— Может, их Аня почему-то уничтожила?

— Уверяет, что нет.

Марина помрачнела, затем медленно произнесла:

— Когда вы меня спрашивали, имеет ли наша работа практическую ценность, я отвечала, что вряд ли. Это действительно так. То есть имеет, но весьма опосредованную. Предположим, в авиаконструкторском бюро есть люди, которые следят за публикациями, и если наткнутся на какую-то полезную формулу, могут попытаться ее применить. И вот уже их работа, она будет иметь практическую ценность. Но это не относится к глобальным открытиям. Вернее, относится, но… Понимаете, то, чем мы занимаемся — это не разработка технологий, которые можно запатентовать, это попытка объяснить реальные свойства материи. Если Бор выдвинул свою квантовую теорию строения атома и все убедились, что она справедлива, он же не будет брать деньги с каждого, кто станет работать в русле его теории, правда? Но зато любой научный центр заплатит автору подобной теории любые деньги, чтобы тот в дальнейшем в своих статьях делал сноски: «Эта работа создана при содействии такого-то университета». Или при содействии компании Майкрософот, или нефтедобывающего концерна. Я говорю к примеру.

— То есть, — уточнил Талызин, — на таком открытии можно очень хорошо заработать и добиться славы?

— Да. Господи, неужели оно утеряно? Это было бы… вы даже представить себе не можете…

Марина нервно всплеснула руками, на щеках ее пылали пятна.

— Почему утеряно? Если оно и впрямь имелось, а не является отвлекающим маневром Лидии Петровны, так теперь эти файлы у убийцы.

— У Андрея? — вырвалось у Марины.

— Почему именно у него?

— А у кого еще? У Сережки? Он же ученый, прежде всего ученый. Если б ему в руки попало открытие подобного ранга, он не мог бы удержаться и обязательно рассказал о нем. Пускай выдал за свое, но рассказал бы обязательно!

— Это навело бы на подозрения. Едва погибает Бекетов, как его коллега делает гениальное открытие.

— Ну и что! Потом, можно не выдавать результат целиком, а просто говорить о своей работе в этом направлении и постепенно, понемногу сообщать… А совсем удержаться — это свыше Сережиных сил. Его интерес к науке истинный, неподдельный, непреодолимый. К тому же он помешан на экспериментальной части, а Володя наоборот. Узнав по-настоящему интересную теорию, Сережа не смог бы сомкнуть глаз ни на минуту, пока не провел экспериментов, подтверждающих ее или опровергающих. Но ничего подобного он последнюю неделю не делал, я точно знаю. Это не он!

— Вы убеждены? — удивился подобной горячности Игорь Витальевич.

— На сто процентов. Уж в этом-то отношении я знаю его, как облупленного. Мы же работаем вместе много лет! Нет, это не Сережа. А у Панина безупречное алиби, а Женьку Гуревича подозревать смешно. Это Андрей, больше некому. К тому же все совпадает. Кристина не заподозрила бы ничего плохого, увидев его в Володином дворе. Он по своей привычке быстро ее обаял, и между ними были прекрасные отношения.