Николай Еремеев-Высочин: В Париж на выходные

Нас это интересует. Я зарабатываю на жизнь всем нам, да еще и Конторе подбрасываю, своим туристическим агентством Departures Unlimited. По-английски звучит красиво — это я сам придумал. Американцы, как и англичане, ставят после названия определенного типа компаний Ltd., то есть Limited, общество с ограниченной ответственностью. А так получается Неограниченные Отъезды, или путешествия.

Мое турагентство специализированное. Сначала это был только культурный туризм для элиты. Какая-нибудь пара престарелых миллионеров ехала на месяц в Италию с профессором искусствоведения, который в любом музее знает, какая картина висит слева за следующей дверью. Такой тур — перелет первым классом, размещение в палаццо эпохи Возрождения, ужины с официантами в камзолах и с кружевным жабо — обходится в кругленькую сумму, и в Конторе даже думали, что я в первый же год пущу на ветер выделенный мне первоначальный капитал. Но в Нью-Йорке, где крутятся деньги всего мира, это оказалось золотым дном. Мои первые клиенты стали обращаться к нам постоянно, почти все привели друзей, знакомых и партнеров, и за пятнадцать лет мы от итальянского Кватроченто через, по-моему, все известные на сегодняшний день художественные школы и течения дошли уже до кельтских дольменов и полузаросших буддистских храмов в джунглях Камбоджи.

Все эти индивидуальные поездки с искусствоведами до сих пор пользуются популярностью, но делать каждый год одно и то же скучно. И клиентам, и нам самим. Так что мы стали развивать необычный туризм. Типа ловли пираньи на Амазонке или путешествия на плотах по рекам Горного Алтая.

— И кто именно организует эти круизы на Северный полюс?

Это я и так знаю — Мурманское морское пароходство, то самое, которое раньше обеспечивало навигацию по Северному морскому пути. Только у него есть атомные ледоколы, которым и в самое благоприятное время года, в разгар лета, приходилось прорубать путь для караванов грузовых судов. Но этой информацией я, по идее, располагать не должен.

— Это где-то на севере России, сейчас скажу. О, Мьюрманск!

— Мурманск, — поправил свою ассистентку более образованный шеф. — Звони туда и узнавай всё.

— Вы думаете, они там говорят по-английски?

— Если нет, попроси Веру! — Вера — это эмигрантка из Москвы, которая обеспечивает наш до сих пор живой алтайский проект. — Что, сама не знаешь?

Я спешил закончить разговор — боялся упустить Метека.

— У меня пока всё.

Голос у Элис прозвучал холодно. Это очень самостоятельное и эмансипированное существо на самом деле очень ранимо, его нельзя так обрывать.

— Прости, я просто уже убегаю, — соврал я и добавил, чтобы загладить свою резкость. — Да, я не спросил, что тебе привезти из Парижа?

— Ничего!

— И всё-таки?

Молчание.

— Ну, прости, прости! Элис, я прошу прощения!

— Французского сыра.

Смилостивилась.

— Всех четырехсот сортов? Каждого понемножку?

Элис рассмеялась:

— Я еще позвоню.

— Пока!

На самом деле, не женись я в свое время на Джессике, романа с Элис нам было бы не миновать. Да и теперь, стоит нам оказаться в одном помещении, мы — как два магнита на околокритическом расстоянии. Мы оба это знаем, и когда в моем присутствии Элис по телефону назначает кому-то явно интимное свидание, она всегда отслеживает мою реакцию: задевает это меня или нет. Задевает, но мне кажется, что вида я не показываю. Ну, а поскольку в английском нет различия между «ты» и «вы», определить, насколько мы на короткой ноге, сложно. Джессике не удается, что иногда нарушает гармонию наших супружеских отношений. И всё же, когда Элис говорит мне you, это скорее «вы», а когда я ей — «ты». Так мне, по крайней мере, кажется.

Тем, кто не живет в Америке, вряд ли понять, насколько такие отношения — редкость. В этой стране главная сфера экономической деятельности — не финансовые инвестиции, не компьютерные технологии, не производство автомобилей, самолетов или вооружений, не приготовление гамбургеров или яблочного пирога и даже не кино. Это юриспруденция. Она вряд ли укрепляет экономическую мощь государства, но в перераспределении средств внутри страны участвует самым непосредственным образом. По любому поводу любой человек обращается к адвокату. Если у него недостаточно воображения, множество адвокатов сами постоянно ищут человека, у которого есть хоть малейшее основание получить энную сумму с другого человека. Например, ваша собака нагадила на границе с соседним участком — ведь все эти чистюли норовят делать свои дела на чужой территории, — а вы этого не заметили и оставленное там не убрали. Или у вашей машины, которую вы заводите в шесть тридцать, чтобы ехать на работу, двигатель дизельный, более шумный, чем бензиновый. Адвокат истца позаботится, чтобы вы предоставили машину на экспертизу, принесли массу других заключений, и даже если получить с вас ничего не удастся, ко времени суда вы уже потратите кучу денег и нервных клеток на адвоката, которого придется нанять вам.