Евгений Сартинов - Нумизмат

«Козлы, чем они травили, чуть не сдох!» — вяло подумал он. Даже на злость у него не осталось сил.

Прошло несколько минут, и Силин различил вдалеке какие-то голоса. Сначала он уловил явные нотки раздражения, потом расслышал и отдельные слова. Это бушевал управляющий нового дома Балашовых.

— Нет, это невозможно! — почти визжал он своим пронзительным голосом. — Этот запах не только за час, за месяц не выветрится!

— Да ладно вам, уже почти не чувствуется, — добродушно хрипел «крысиный киллер». Он и сам сомневался в эффективности своего зелья, но надо было держать марку фирмы.

— Если погибнут растения, вы с нами не расплатитесь! — бушевал Ерхов. — Вентиляция работает уже целых полчаса, и никакого эффекта! Хорошо ещё, хозяев нет!

— А когда они вернутся?

— Через пять дней.

— Ну, за пять дней не только запах выветрится, новые крысы набегут, — позволил себе пошутить дезинфектор. Мажордом чуть не лопнул от злости. А над его головой чуть не застонал у себя в коробе Силин. Пять дней, ещё пять дней!

«Невозможно!» — подумал он.

Тем временем оба его палача, поругиваясь, ушли куда-то в глубь дома, все стихло. Михаилу нестерпимо хотелось покинуть своё убежище, спуститься вниз и подставить лицо под струю тёплой воды. Увы, это было невозможно. Нумизмат уже понял, что по дому ходит человек, шаги которого он не слышит.

А человек этот, выпроводив чёртовых дезинфекторов, вернулся в дом и снова втянул воздух всей грудью. Увы, его аристократический нос по-прежнему неумолимо отмечал присутствие в атмосфере некой вонючей гадости. Нырнув в свою небольшую кладовку в подвале, Ерхов вернулся с большим ароматизатором воздуха и щедро распылил по всему дому слащавый аромат болгарских роз. Он и представить себе не мог, какую этим оказывает услугу большой двуногой крысе, притаившейся в его доме.

Приторно-сладковатый запах со змеиным шипением ещё струился из баллона в руках дворецкого, когда со стороны улицы послышался автомобильный гудок. Выглянувший в окно Ерхов увидел, как в открывшиеся ворота въехали две машины: «вольво» и микроавтобус «фольксваген» с эмблемой охранного агентства «Сатурн» на боку. Пока мажордом добирался до выхода, Киреев уже вовсю бушевал во дворе, отчитывая дежурных охранников. Заигравшись в шахматы, они умудрились прозевать приезд высокого начальства. Впервые подчинённые слышали из уст Киреева столь откровенный русский мат. И Валерия Николаевича можно было понять.

Прошло двое суток с того момента, как Киреев впервые услышал фамилию Силина, но теперь ситуация ещё больше ухудшилась, и бывший дипломат всей душой возненавидел проклятого Нумизмата, эту чёртову страну и весь мир в целом. Ещё прошлым вечером казалось, что он в двух шагах от удачи. И он, и Скорик, поверив «оперативным данным» от Марьи Николаевны и дурака-участкового, надеялись застать Нумизмата у Нади. Увы, все, что они получили там, оказалось мизером: подробные, но ничего не значащие показания женщины, стопка изрезанных газет в тумбочке и весьма своеобразная резиновая шайба-штамп, реабилитирующая былую халатность Степина. Два сонных киргиза без московской прописки в счёт не шли.

Странно, но когда невыспавшийся Киреев ехал на работу, он постоянно вспоминал эти самые газеты. Почему-то именно они заставили Валерия Николаевича почувствовать всю меру угрозы, исходящей от Нумизмата. До этого он воспринимал ситуацию как одну из многочисленных хлопотных обязанностей своей нынешней работы. Но за пустыми глазницами газетных полос Киреев почувствовал реальную угрозу и обильную кровь.

А тут ещё верный «оруженосец» Валерия Николаевича Шура умудрился трижды ухудшить настроение шефа. Сначала он подтвердил, что действительно все вырезанные из газет статьи касались их главного работодателя. А потом добавил:

— Звонил Скорик, сказал, что его отзывают с дела, там какого-то важного иностранца убили в «Редисон-Славянской».

После этого сообщения Киреев впервые при подчинённых всуе помянул Божью мать. Он понял, что дело Нумизмата безнадёжно зависает в воздухе. Ещё через полчаса Шура почему-то не воспользовался селектором, а сам появился на пороге и громким шёпотом сообщил:

— Валерий Николаевич, возьмите трубку, Швейцария!

Уже по его интонации Киреев понял, чей голос сейчас услышит в трубке.

— Да, Киреев слушает.

— Баграев говорит. Почему не доложили о деле этого Нумизмата?

— Пока не вижу в этом острой необходимости.