Аркадий Адамов - Последний «бизнес»

— Оформились, — не то иронически, не то удовлетворенно констатировал после собрания Василий Таран. — И рекомендаций не потребовали, и биографию рассказывать не пришлось.

— Чеходар — мужик деловой, — одобрительно заметил Николай. — Будь здоров, дружину отгрохал.

Завод первым в районе отрапортовал о создании народной дружины, численность ее значительно превзошла первоначальные наметки. Об этом ребята с гордфстью прочли на следующий день в газете.

И вот сегодня предстоит, наконец, настоящее дело. Кто его знает, как оно еще обернется. Но одно ясно: свидание с Машей опять откладывается.

В это время у кафедры появилась улыбающаяся девушка со стопкой книг и журналов в руках. Высокая, тоненькая, в аккуратном синем халатике. Крупные волны каштановых, с бронзовым отливом волос, легкий, с изломом разлет бровей и большие, такие ясные и чистые серые глаза. Маша! Какая она все-таки красивая!

А Маша уже увидела его, кивнула головой и улыбнулась ему, только ему одному. И сразу, как по волшебству, волна радости подхватила его, все кругом засверкало, заискрилось, все стало другим. Удивительную, сказочную власть имеет такая улыбка.

Маша между тем пошепталась с другой девушкой в синем халате, и та стала за кафедру. А Маша, улыбаясь, уже шла к Николаю.

— Здравствуй, Коля.

Николай осторожно пожал теплую маленькую руку.

— Ты что так рано?

— Да вот в штабе дружины вечером надо быть. — Николай махнул рукой. — Дело тут одно затевается.

В глазах Маши мелькнула грусть, а потом появилось беспокойство. Ох, как научился читать в этих глазах Николай!

— Ну, чего ты? — грубовато и ласково спросил он.

— Какое же вы дело затеваете?

— Да так, — с напускной небрежностью ответил Николай. Паренька одного там… в общем обидели. Разобраться надо.

— Как так обидели? Где?

В больших Машиных глазах теперь стоял испуг.

— На вечере одном. Да ты не пугайся! С ним все в порядке, выздоравливает уже.

— Выздоравливает?

Николай почувствовал, что окончательно запутался в несвойственной ему попытке скрыть что-то от Маши, и с облегчением понял, что теперь уже можно говорить все напрямик.

— В общем какая-то шпана драку там затеяла, ну и порезала его… слегка.

— И вы туда пойдете?

— Надо.

Маша опустила глаза, будто боясь, что Николай прочтет в них что-то такое, чего ему не следует знать, и тихо спросила:

— Ты мне потом все расскажешь, да?

— Ну, ясное дело, расскажу, — улыбнулся Николай.

Маша минуту помолчала, потом, казалось без всякой связи с предыдущим, сказала:

— Я очень интересную книгу прочла. Она тебе понравится. Про капитана Невельского. И жена у него тоже смелая была.

— О Невельском знаю, — кивнул головой Николай. — Его именем бухта на Сахалине названа. Дикое место. Скалы кругом, об них волны, как пушки, бьют. А за скалами — горы и леса. Там народ такой — айны — живет. Длинные бороды носят.

— Ой, откуда ты это знаешь? — всплеснула руками Маша.

— Действительную в тех местах служил, — почему-то смущенно ответил Николай.

— И ничего мне не рассказывал!

— Просто случая не было.

— Обязательно расскажешь, — улыбаясь одними глазами, строго сказала Маша.

— Слушаюсь, — в тон ей шутливо произнес Николай и добавил: — Книгу эту ты мне отложи. И потом еще Гейне, кажется… Помнишь, ты мне рассказывала? Про медведя. Как он с ярмарки убежал.

— «Атта Троль»? — засмеялась Маша и мягко добавила: Конечно, это Гейне.

Николай покраснел.

— Ну, вот что, — он вдруг вспомнил, что ему надо спешить, посмотрел на часы. — Мне пора, Маша.

— Что ж делать, иди… — Она опять опустила глаза, но Николай успел заметить в них искру тревоги.

— Да не бойся! Полный порядок будет, — с вновь обретенной уверенностью сказал он.

Выходя из зала, он оглянулся. Маша стояла на прежнем месте и, встретив его взгляд, улыбнулась.

Штаб помещался в сером четырехэтажном здании заводоуправления. У входа прибили табличку: «Штаб добровольной народной дружины завода».

В этот час в просторной комнате народа почти не было: назначенные в патруль дружинники должны были собраться вечером.

За небольшим, покрытым куском красного сатина столом сидел дежурный член штаба старик Проскуряков в очках и новом костюме и о чем-то негромко разговаривал с сидевшим напротив него, спиной к двери, человеком.

В стороне на стульях расположилась вся бригада Вехова. Борис Нискин и Таран играли в карманные шахматы, а Коля Маленький громко, не стесняясь, говорил Куклеву и Степе Шарунину: — Вот, значит, один наш ученый и предположил: а может, такую площадку построили эти космонавты, чтобы обратно улететь к себе домой? Такой, значит, ракетодром. А почему нет?