Кристофер Фаулер: Руна

Гарри отодвинул в сторону папку с бумагами и, развернувшись в кресле, внимательно посмотрел на клиента. "А ведь были же времена, - подумал он, когда подобного типа визитеров мы раскалывали как орех. Напичкаешь такого деятеля всякой рекламной белибердой, и он чуть ли не немедленно готов оплатить счета. Один вид-то чего стоит - типичный усталый лабух с редеющими волосами, и к тому же в затрапезном костюме. Гоже мне, клиент!"

- Благодарю вас, Дэррен, - сказал Гарри, сопровождая свои слова жестом, который, видимо, должен был обозначать непринужденность и в то же время уверенность в себе. - Оставляя в стороне отдельные негативные результаты выборочного тестирования продукта, я полагаю, нам всем совершенно ясно, что на доподростковом рынке С2 образовалась естественная ниша. Отчеты Национальной исследовательской группы со всей очевидностью свидетельствуют о том, что детям до смерти осточертела вся эта неустанная борьба за собственное здоровье. Однако я уверен также и в том, что наш клиент предпочел бы получить предварительные расчеты нормы двухмесячного потребления, которые основываются на содержании рекламных объявлений и телероликов, скажем, за последние десять дней.

Склонность к подобной рекламной абракадабре была, можно сказать, у Гарри в крови. Ему всегда без особого труда давался легкий треп, и он, не моргнув глазом, мог вставить в свою речь пару-тройку заковыристых фраз, написать которые почел бы за честь сам Генри Джеймс1, занимайся он маркетингом. Эта способность уже принесла ему немало успехов на жизненном пути, а в будущем, несомненно, сулила новые и еще более значительные. Он ободряюще улыбнулся клиенту, словно говоря: "Я на вашей стороне, так что можете мне довериться". В рекламном бизнесе под "доверяй мне" обычно подразумевалось "иди в задницу".

Шарпа же, казалось, в данный момент интересовало не столько то, что говорил Гарри, сколько процедура очередного раскуривания сигары, тогда как клиент продолжал сидеть с покорным видом - не человек, а так, репа моченая. В ожидании дальнейшего развития событий Гарри внимательно разглядывал достопримечательность зала - пастельную роспись на стенах в виде плавных завитков, типичный образчик корпоративного искусства. Это не были какие-то сюжетные, пейзажные зарисовки, напротив, роспись должна была создавать уют, атмосферу душевной гармонии и покоя, что-то вроде звучащей в лифте музыки. Наконец клиент открыл было рот, чтобы высказать какое-то замечание, но в этот момент неожиданно раздался стук в дверь и в комнату вошла Иден. Тишина в помещении стала еще более ощутимой, пока присутствующие мужчины взирали на ее покачивающуюся под блузкой грудь: по традиции, лишь человеческая смерть могла прервать церемонию представления нового клиента.

- Мистер Бакингем, с вами хотят поговорить, - произнесла она чуть приглушенным голосом, каким разговаривают прихожане в кафедральном соборе.

Гарри изумленно повернулся в кресле. Насколько он помнил, никаких сверхважных встреч на вторую половину дня у него не назначено. По окончании презентации он намеревался потихоньку улизнуть, чтобы отправиться поиграть в гольф.

- Кто именно? - спросил он тоже шепотом, хотя было очевидно, что все присутствующие в комнате внимательно прислушиваются к их разговору.

- Полиция, - ответила смущенная секретарша.

Полиция предстала перед ним в лице одной-единственной женщины, однако такой, что о ней следует сказать особо. Высокая, бледноватая, довольно плотного телосложения, но отнюдь не полная, она напомнила ему фотографии из журналов, которые после войны было принято прикалывать на стенах. Ее каштановые волосы были забраны вверх и уложены в очаровательную прическу, которая считалась модной в конце пятидесятых годов. Даже губная помада пастельного тона была точь-в-точь как в цветных фильмах прошлых лет. Она представилась Гарри как сержант Джэнис Лонгбрайт из полицейского участка на Боу-стрит.

- Мистер Бакингем, - заговорила женщина-сержант очаровательным, чуть с хрипотцой голосом - ну прямо Джоан Гринвуд из "Нежных сердец и корон"! протягивая Гарри жесткую сухую ладонь, - не могли бы мы с вами поговорить где-нибудь в спокойной обстановке, наедине?

- Боюсь, что такого места у нас не сыскать, мы сидим в общей комнате, сказал Гарри. - Давайте говорить прямо здесь, в приемной. В чем, собственно, дело?

"Бог ты мой, - подумал он, - надеюсь, количество штрафов за парковку в неположенном месте не перевалило допустимого предела, за которым маячит перспектива ареста".