Андрей Шахов - Таллинские палачи - 1

В тот самый миг, когда Стасис потушил коротенький окурок и с чувством потянулся, готовясь чуть вздремнуть до приезда друзей, в дверь громко постучали…

Беглец ошалело вскочил, бросился к окну. У калитки стоял синий автофургон.

Стасис с облегчением вспомнил о рассказах Игорька про парней, развозящих по дачам на таком фургоне молоко с близлежащих хуторов.

Оставалось лишь утереть со лба испарину ужаса и выйти на крыльцо, дабы сообщить гостям, что в молоке в данный момент надобности нет.

Перед дверью стоял действительно молодой и удивительно знакомый парень, да еще и с подозрительном синюшной отметиной на лбу. Более того — в руках у него почему-то не имелось ожидаемого бидона или хотя бы баночки. Улыбка на красивом лице носила явно зловещий характер.

— Ты кто? — настороженно поинтересовался Стасис.

— Дед Пихто! — признался Валдис и сильным ударом кулака в лоб закинул его аж в середину коридора.

Секунд через пять Стасис приподнялся, мотнул головой, принял сидячее положение и пощупал раскаленный лоб: появившаяся на нем бурая отметина в чем-то породнила его с гостем.

— Дедуля, — прослезился он. — Ну, наконец-то!

Слезы были искренни. Но вызвало их не появление нового «родственника».

Растрогало совсем другое — как мною, оказывается, людей по-прежнему помнят о нем и ищут с ним встречи…

Валдис поначалу опешил: решил, что одним ударом избавил ненавистного врага от его недавно мощного разума. Но когда тот взялся за лежащую рядом стальную трубку, предназначенную для Игорева турничка, понял: не тут-то было!

Стасис утер скупую слезу, поднялся на ноги и оценивающе потряс увесистым оружием.

В гостиной зазвенело разбиваемое стекло, что-то крупное грузно шмякнулось на пол.

— Кажется, и бабуля пожаловала. — Стасис опасливо заглянул о комнату, где из-за стола поднималась тупая физиономия Чабана. — О-о, старый знакомый!

Как же я скучал по тебе и по твоим друзьям!

Хлопанье распахиваемого на кухоньке окна заставило Стасиса изрядно помрачнеть. С каждой секундой «гостей» становилось все больше, чего нельзя было сказать о нем, по-прежнему остающемся в полном одиночестве. Да и приобретенная с помощью Валдиса позиция оставляла желать много лучшего.

С последним неблагоприятным обстоятельством Стасис решил совладать как можно скорее. Прежде чем Валдис успел ему помешать, юркнул в гостиную, захлопнул за собой дверь и закрыл ее на крепкую защелку. В эту самую дверь секунду спустя забарабанили крепкие кулаки, но Стасис уже переключил внимание на новый объект. Помахивая грозной трубкой, он двинулся к Чабану, все еще пребывавшему на коленях за круглым столом.

— Мама… — буркнул Чабан и шумно, чуть ли не с многократным эхо сглотнул; не ожидал он оказаться один на один с уже известными ему жуткими конечностями.

— Не отвлекай ее сейчас, — вкрадчиво пропел ужас Чабана, обходя стол. — Она молится за тебя.

С этими словами Стасис коротко взмахнул своим оружием и с хрустом проламываемого дерева опустил его перед самым носом Чабана, едва успевшего отдернуть взмокшую физиономию.

— Сегодня ты немного подвижнее… — похвалил Стасис, но не договорил отвлек проломивший дверь кулак.

Чабан мгновенно проявил несвойственную ему сообразительность. Еще только начал Стасис поворот лица в сторону «прорыва», он с грохотом опрокидываемого стула бросился к спасительному окну. На пути вдруг возникла совершенно неуместная в тот миг физиономия «товарища по работе»; Чабан «отодвинул» ее кулаком в челюсть и сиганул в окошко.

Тем временем Стасис, совсем забыв о существовании в природе субъекта по кличке Чабан, метнулся к двери и с наслаждением врезал трубкой по тянущимся к защелке пальцам. Раздался яростный вопль, и пересеченная иссиня-бурой полосой пятерня исчезла.

— Нельзя! — пояснил Стасис свои действия. — Я занят!

Он отчаянно паясничал, прекрасно понимая, что долго так не продержится.

Но какого-то выхода из сложившейся ситуации — победного выхода — не виделось. Оставалось лишь кривляться, уповать на судьбу и отбиваться до последнего.

А последнее приближалось очень быстро. Вслед за полуминутным затишьем в выбитую ногами дверь и в окно посыпались вдруг знакомые и незнакомые, но единые в горячем стремлении парни. Стасиса так смутило их количество, что, огрев трубкой Казбека, он застыл в смятении, не зная, что и делать.

Определиться с незатейливой программой действий помогли сами пришельцы, кучно набросившиеся на свою одинокую жертву. Стасису оставалось только отбиваться от них ровно столько, на сколько хватит сил.