Нина Васина - Необитаемое сердце Северины

Армия выпрямилась со слезами на глазах. Седая голова затряслась. Северина взяла ее за руку, крепко сжала и прошептала:

– Никуда ты не пойдешь! Я здесь по своей воле. Лучше помоги. Сколько дней ты следила за Немцем у дома?

– Почти шесть дней бомжевала. Днем он сидел у входа в дворницкую – это если от подъезда налево вниз спуститься. По ночам в подъезде околачивался, но выше второго этажа не поднимался. А на шестой день поднялся к квартире, позвонил и громко так назвался – Эдуард Крафт! Я и не знала, что Немец у нас – Эдуард. До сих пор думаю – почему она открыла?..

Северина в озарении посмотрела на женщин.

– Ну конечно! Потому что услышала фамилию Крафт! Она Фене доверилась! Теперь все сложилось. Армия, вспомни, что тебе показалось необычным за эти шесть дней? Какой-то странный человек входил-выходил, или беременная вела себя не как всегда.

Седая женщина задумалась, глядя в стол.

– Тут курят?

Подняла низ свитера грубой вязки, достала из кармана брюк трубку и мешочек с табаком. Раскурила и застыла после нескольких затяжек.

– Беременная эта, как я теперь понимаю – жена твоего Феликса, вела себя затворницей. Комнатных собачонок и то больше гуляют. А эта дойдет до магазина и – обратно. Во дворе иногда посидит на скамейке минут десять. Пару раз сходила в парикмахерскую, там торчала около часа. За день до смерти к мусорке раз пять ходила пакеты выбрасывать. Я еще подумала – не стоит с таким животом генеральную уборку делать. А из странных посетителей подъезда... Была одна баба лет тридцати. Я ее в первый день увидела, незамыленным еще глазом, и подумала, что медсестра пришла – она сверялась по бумажке с номерами квартир на подъезде. Одета была в гражданское, и с таким чемоданчиком, как у врачей. А вышла она из подъезда часа через два без чемоданчика, но с детской коляской. В подъезде не живет, понимаешь?.. А вышла с детской коляской. С другой стороны, она могла быть няней приходящей. Я прогулялась за ней от скуки, а за домом ее «Скорая» ждала. Так она в эту «Скорую» с коляской и залезла. Стоило бы, конечно, по-хорошему позвонить про такие дела в милицию, но тогда делу конец.

Северина встала и потянулась через стол обнять Армию.

– Спасибо, я так и думала! – прошептала она, закрыв глаза и жестикулируя. – Алина попросила помощи у Фени, Феня нашла ей акушерку, роды прошли в квартире, ребенка из подъезда в коляске акушерка вывезла... Все хорошо... ребенок – у Фени.

– А чего ты бормочешь как в бреду, если все хорошо? – не сдержала слез Любава. – Севка, здесь столько больных баб! С твоими способностями...

– Я знаю. У меня будет все, что захочу. Не беспокойтесь. И дождитесь меня.

* * *

Армия с Любавой смотрели вслед Северине. Охранник закрыл за ней решетку комнаты для свиданий и что-то говорил, наклонившись. Что-то ободряющее, как ребенку после обиды. Северина улыбнулась ему, подняв голову.

– Она такая маленькая!.. – прошептала Любава. – Совсем девочка. Семнадцать лет, как такое могло произойти?..

* * *

Через три года нанятый Феофанией адвокат посетил Северину Полутьму в колонии и предложил ей написать прошение о досрочном освобождении. Северина только молча покачала головой. Тогда адвокат предложил свою помощь в пересмотре дела – слишком много упущений в ходе следствия.

– Передайте Фене, что мне лучше побыть здесь, пока Лукерья Дмитриевна интересуется моим здоровьем, – грустно улыбнулась Северина. – В этом году она интересовалась два раза. А в прошлом целых шесть. Я думаю, лет через пять она совсем меня забудет. Уйдет в отставку или на пенсию, мне Армия говорила – военные уходят на пенсию в сорок пять лет.

Северина задумалась, потом внимательно посмотрела в глаза мужчины напротив, оценивая его.

– Вы можете мне помочь перейти на поселение? Уверена – руководство колонии поддержит мое прошение.

– Вы такая... – замялся адвокат, потом нашел слово, – уникальная личность, я при вас теряю уверенность даже профессиональную. Разрешите мне вытащить вас из колонии.

– Нет. Поселение! – Северина встала. – Неподалеку есть деревня. Здесь чудесные первобытные места.

– Без дорог и электричества?

– Кстати, об электричестве. Его можно туда провести. От существующей линии всего-то нужно протянуть два с половиной километра. Вы говорили в прошлый раз, что у меня есть деньги. Откуда?

– А!.. Вот, извините... – адвокат роется в портфеле и достает фотографию, – Феофания просила вам показать, если спросите.