Нина Васина - Необитаемое сердце Северины

Опешив, Лика уставилась на девочку.

– Убийство кого?

– Феликса Мамонтова.

* * *

На суде Северина получила по полной – двенадцать лет колонии общего режима. Колония оказалась под Вологдой, Северина восприняла это как хороший знак – близкие места. К этому времени она почти разгадала тайну исчезновения ребенка, и была совсем не в обиде на Феофанию. Сама виновата – приехала раньше, не просидела неделю в Полутьме, как Феня советовала. Навязанная чужими судьбами предопределнность...

* * *

Когда на суде спросили, считает ли она себя виновной, Северина ответила: «Да. Я виновна в неумышленном убийстве человека».

* * *

Никого из знакомых Северины на суде не было. Уже перед самой отправкой в колонию к ней пришла Лукерья Дмитриевна и молча смотрела минут пять, как Северина листает толстую книжку с поспешностью человека, забывшего нужное слово.

– Я все еще могу тебе помочь, – сказала Лика.

– Не стоит, – девочка даже не подняла на нее глаз, – я сама могу о себе позаботиться.

Она нашла нужную страницу и вырвала ее. Подняла глаза на Лику. В глазах была насмешка. Лукерью Дмитриевну захлестнула волна ненависти.

– Послушай, ребенок, усмири свою подростковую душонку, тебе придется многое вытерпеть из-за собственной глупости. Самые трудные годы – первый и последний. Возьми мой номер телефона. Он будет доступен ближайшие шесть месяцев.

Северина даже не взглянула на карточку.

– У вас маленькие руки, – сказала она задумчиво. – А Феликс был крупный и сильный мужчина.

– А я сделала это не руками! – прошептала Лика. – Голову мужика женщина иногда засовывает себе между ног, знаешь, зачем?..

– Спасибо, – серьезно сказала Северина. – Я думаю, вы сделали все, что он хотел.

Лика вышла за девочкой в коридор и с удивлением увидела, как она отдала вырванную страницу пожилой охраннице. Они о чем-то тихо переговорили, охранница увела арестованную. Лика вернулась в камеру посмотреть на книжку. Это был справочник лекарственных растений.

* * *

Через две недели в колонию к заключенной Северине Полутьме приехали на свидание родственники.

Армия с Любавой сидели в большой комнате, разглядывая посетителей за другими столами, нервничали, а Северина все не шла. Когда она появилась, женщины схватили друг друга за руки, а Любава громко вскрикнула: на лице девочки были ссадины и синяки.

Она села, улыбаясь одной стороной подживающего рта, положила ладошку поверх их сцепленных рук и сказала:

– Не беспокойтесь. Уже все нормально. Это обязательная для новеньких процедура унижения. Мне она только помогла – в потасовке можно нащупать много проблем. Эй!.. Улыбнитесь, я выжила в первые дни, теперь все будет хорошо.

– Севка, зачем ты это сделала?.. – прошептала плохо двигающимися губами тетка Армия.

– Я должна отвечать за свои поступки, – сказала Северина.

– Хватит пионерку изображать, зачем ты все взяла на себя? Зачем полезла в ту квартиру?

– А ты? – девочка наклонилась через стол к Армии.

– Я за Крафтом десять дней шла! – зашептала та. – От Полутьмы! Я была уверена, что он идет тебя убивать. Тебя, понимаешь?! Ты же по слухам с ноября жила с сыном москвича Мамонтова, а Крафт именно от него ожидал рождения антихриста! В последних числах июля он при мне снарядился – святая вода, крест, книжка, порошок какой-то. Я – ничего, сижу, смотрю. А когда он пистолет достал!..

– Ты взяла «макарова» и двинулась следом, да? – кивнула Северина.

– Не сразу. Два дня я была в сомнениях. Спасибо, в Москве потом однополчане помогли с адресами отца Мамонтова и сына. Нашла Немца – он сторожил в подворотне. Жалко, что не успела предупредить женщину. Я же за тебя беспокоилась, видела эту беременную, а два и два вместе не сложила. Думала, он тебя караулит. Я и в квартиру-то за ним пошла, чтобы просто проследить. А когда он выстрелил... Сама не ожидала – сработала на автомате. Армия – мать наша, никогда даром не проходит. Потом вытерла ствол и второй раз уже... ее рукой, чтобы следы пороха...

– Ты никому это не рассказывала?

– Мне рассказывала, – сказала Любава. – Я в курсе была. Помогла ей с билетами на поезд. Армия военный человек, все сделала грамотно. Что тебе предъявили?

– Отпечатки внутри «макарова». Помнишь, как учила меня разбирать оружие? Ты не виновата, – Северина попробовала улыбнуться застывшей от ужаса Армии, – ты хотела, как лучше.

– Севка, я пойду сдаваться! Заявление напишу, пусть пересмотрят дело! Я не позволю...