Галина Романова - Играющая со смертью

Никто из них не знал, что именно они ищут. Собирали все, что попадалось под руку, а попадалось много чего, молодые люди не отличались аккуратностью. И комочки окаменевшего изжеванного «Орбита». Откуда уверенность? Так пустые упаковки от него валялись там же. И надорванные глянцевые пакетики из-под презервативов. И нитки, и волосы Анжелы и…

– Нашла!! Нашла!! – засипела она приблизительно через полчаса, в течение которых они с Анатолием сгребали из углов весь мусор. – Я нашла ее, Толя!!

– Что нашла? – Он по-собачьи, на четвереньках подполз к ней и шумно задышал на ухо. – Что это? Пуговица? А я-то думал…

– Это не просто пуговица, Толя! – голосом цыганки-ворожеи пропела она. – Это пуговица от мужской рубашки.

– Вижу! – буркнул он, отодвигаясь и усаживаясь к стене. – И что? Твой Андрей не носил совершенно рубашек, что ли?

– Носил. Но рубашку серебристо-зеленого цвета в едва заметную клетку, которая застегивалась на такие вот именно пуговицы, где теперь одной не хватает, он не носил точно! А знаешь почему?

– Знаю, – его серые глаза вдруг азартно заблестели, он понял наконец. – Потому что ее носил кто-то другой. Тот, с кем ты не раз сталкивалась либо в коридоре, либо в кафе, и сталкивалась довольно часто, раз запомнила рубашку и пуговицы, приехала-то ты недавно. Я угадал?

– Угадал! – Она не могла скрыть восхищения и покачала головой: – А ты молодец. Умеешь, когда захочешь.

– Спасибо, – он кивнул. – Так кто ходил в такой рубашке?

– Евгений! Он не живет в этой гостинице, приходил поесть откуда-то. Скорее не поесть приходил, а таращиться на Анжелку. И психовал, и Валечке грубил.

– Валечка – это официантка?

– Да. Она может про него знать, где он живет и все такое. – Татьяна поднялась с коленок, отряхнулась, подбоченилась. – Ну и чего сидим! Поднимайтесь, товарищ начальник, поднимайте Валечку, поднимайте этого Евгения. А то может быть поздно. Он может уже и на вокзал податься, если вообще на машине не приехал. Завтракать он теперь вряд ли придет.

– Объявим план-перехват, – меланхолично отозвался Анатолий, поднимаясь; на выходе из номера попридержал ее за локоток и спросил: – А что, Татьяна, у меня-таки нет шансов?

– Вы о чем? – Она притворно зевнула и высвободила руку. – Занимайтесь расследованием, Анатолий, ваши личные дела подождут.

– И она начала орать?! – Володя качал головой, не в силах поверить, что за время его отсутствия тут столько всего произошло. – Когда убийца вошел к ней в номер и набросился на нее, она орала? Чего же тогда сама провоцировала мужиков, дура несчастная?

– Ну да, дура и есть. Не была бы такой, жила бы до сих пор. Она начала орать и сопротивляться, и Евгений стал закрывать ей рот, и нос закрыл, не заметив как. Она и умерла от удушья. Давай по порядку, Володь, а то я запутаюсь. Андрей убежал после того, как она его всего расцарапала… Он же объявил ей о разрыве их отношений, вот она и кинулась на него, – рассказывала Татьяна историю, услышанную от Анатолия. – Схватил с вешалки пиджак, надел, чтобы царапин не было видно, и умчался заливать то ли горе, то ли счастье, о том не ведаю. Так вот когда Андрей сбегал, он столкнулся с Евгением на лестнице, только вспомнил об этом чуть позднее. Да и встречу эту к делу пришить было бы невозможно, не найдись эта пуговица в их номере. Ну, зашел человек и зашел, обедать ходил, почему ему на этаж не подняться, может, поговорить с кем хотел. А так, взяли его уже на стоянке такси, уезжать собрался, проведут анализ ДНК, частицы кожи остались под ее ногтями, опять же анализ спермы был произведен. Все, обвинение предъявлено. Евгений почти не упирался, винил во всем распутницу, как повторял через слово. А Андрея освободили.

– А он тебя взял и бросил. Взял и уехал на следующий же день. – Вика в сердцах плюнула себе под ноги. – Так он ерунда, а не мужчина. Такая девушка из-за него… А он!..

– Ладно тебе, Викуля, – добродушно разулыбался Володя. – Нужен ей этот слизняк с мокрым взглядом.

– С каким, с каким? – ахнула Татьяна. – С мокрым? Почему с мокрым-то?

– Да у него глаза эти… – Володя скорбно сморщился. – Будто только что водой умытые. Сиди и думай, что он сейчас с них смыл: хорошее или плохое. Вот у Толика глаза правильные, открытые. Он мне так прямо и сказал…

– Много ты понимаешь, Володька, в глазах, – рассмеялась Татьяна, толкнув его плечом, потом все же спросила: – А что он тебе так прямо сказал?

– Так прямо и сказал, что… – Тут он внезапно замолчал и кивнул в сторону дорожки, ведущей к кафе: – А вон он и сам, возьми и спроси у него.