Прежде чем распахнуть дверцу, Майк бросил на меня ободряющий взгляд. Аннелизе стиснула мне руку. Я ответил на ее пожатие и повернулся к Кларе.
— Пожелай мне удачи, маленькая.
Клара поцеловала меня в лоб.
Если вы посмотрите фотографии этого достопамятного вечера, то заметите, что у вашего покорного слуги между бровями виднеется что-то вроде смазанного сердечка. Это губная помада моей дочери (да, Аннелизе накрасила ей губы).
Нас встретил какой-то худющий тип, мне незнакомый. Засверкали вспышки. Майк выставил указательный и средний пальцы, повторив знаменитый жест Черчилля. Я ограничился тем, что не улизнул со скоростью света. Надо сказать, рядом с Аннелизе я выглядел достойно. Пожимал руки и поджимал хвост.
Залы были переполнены. Вавилонское столпотворение языков, куда мы внедрились, сопровождаемые взглядами со всех сторон. Нас хлопали по плечам, обдавали запахами духов по тысяче долларов за флакон, настолько резкими и смешанными, что это вызывало тошноту.
Ушлое Дерьмо заказал одному кустарю из Валь-Гардены целую армию ламп, выстраивающих силуэт горной цепи Розенгартен (хотя Розенгартен не имел ни малейшего отношения к нашему фильму), и свет их терзал меня все то время, пока мы с Майком и стоявшими чуть поодаль Аннелизе и Кларой делали вид, будто знакомы с каждым, кто нас приветствует.
— Сэлинджер.
Мистер Смит поднял задницу и прилетел из Нью-Йорка. Это меня впечатлило, хотя должно было польстить.
На нем был безупречный смокинг, в кармашке вместо платочка сигара. Его рукопожатия хватило на две вспышки. Он пополнел с тех пор, как я его видел в последний раз.
Я со страхом подумал, не сказал ли это вслух.
— Ну и как это тебе, дружище?
— Поразительно.
Он улыбнулся, довольный.
— Я уже представлял тебе Мэдди?
Мэдди была морщинистая дамочка в карамельно-розовом платье, в левой руке она держала бокал мартини, а правую протягивала, будто ожидая поцелуя.
— Мэдди?
— Мэдди Грейди, «Нью-Йоркер».
У меня засосало под ложечкой. И когда мистер Смит отошел к буфету расточать свое обаяние, я заметил, как Майк (под ручку, видимо, с Линдой Ли, если судить по пышным формам, выпирающим из декольте) прикрыл рукой рот, чтобы не выставить себя забавляющимся неандертальцем, каковым он и был.
— Мне не терпелось лично познакомиться с вами, — проговорил я.
Мой сарказм не укрылся от Аннелизе, которая меня ущипнула. Мэдди Грейди написала статью, где зарезала и освежевала первый сезон «Команды роуди», выказав не больше деликатности, чем эскадрилья «юнкерсов» на бреющем полете.
Та статья на много ночей лишила меня сна.
— Поверьте, господин Сэлинджер, это взаимно.
— Позвольте представить вам Майка, он…
— Я знакома с Макмелланом. — Морщинистая дамочка махнула ручкой в сторону Майка и его пышнотелой подруги, словно отгоняя назойливую муху. — Но я прилетела сюда не для того, чтобы поесть засоленного шпека и посмотреть фильм. Я здесь из-за вас, господин Сэлинджер, — заключила она, повиснув на моей руке. — Можно, я буду звать вас Джереми?
— Зовите меня Плисскин [67] Змей Плисскин — персонаж фильмов Джона Карпентера «Побег из Нью-Йорка» (1981) и «Побег из Лос-Анджелеса» (1996).
, — пробормотал я.
— Что, простите?
— Я сказал: пожалуйста, госпожа Грейди, как вам будет угодно.
— Достаточно Мэдди, Джереми. Перейдем на «ты».
Она осушила бокал и с невероятной ловкостью рук подхватила следующий с подноса, который держал официант (в мундире Службы спасения Доломитовых Альп — штришок, за который я охотно удавил бы УД). Потом пронзила Аннелизе ледяным взглядом маленьких глазок.
— Радость моя? Ничего, если я украду твоего женишка?
— Мужа, — уточнила та, не теряя присутствия духа. — Но пожалуйста. Это его вечер, в конце концов.
— Ты еще ничего не пил, Джереми?
— Я только что пришел. И я бы предпочел обойтись без спиртного. Напряжение, сама знаешь…
— Ах, глупости, дорогой, — защебетала она, протягивая мне мартини. — Как говорил мой третий муж, все может уладить бокал марсиани.
Она так и сказала: марсиани.
Тут я струхнул не на шутку.
Со сноровкой великосветской дамы Мэдди задвинула меня в укромный уголок, где мы притворялись, будто никто нас не видит, хотя оба осознавали (я с ужасом, она ликуя, словно медведица-людоедка), что большая часть присутствующих уже комментирует наше частное рандеву.
— Очень волнуешься, Джереми?
— В достаточной мере. Но марсиане — это марсиане.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу