Вэл Макдермид - Далекое эхо

Брилл яростно повернулся к Верду:

– В подворотнях ошиваются геи. Подцепляют незнакомых в туалетах и занимаются с ними сексом. – Он сделал грубый жест в сторону Макленнана. – Этот тупица почему-то считает, что Зигги – гомик.

– Брилл, заткнись, – прервал его Алекс. – Мы поговорим об этом позже. – Двое друзей, ошеломленные командирским тоном, которым неожиданно заговорил Алекс, не знали, как реагировать на происходящее. Алекс повернулся к Макленнану. – Он иногда заходит в один бар в Эдинбурге. Но он не говорил ни о чем таком здесь, в Сент-Эндрюсе. Вы думаете, что его арестовали?

– Я проверил камеры перед приходом сюда. В наши руки он не попадал. – В этот момент, затрещав, ожила его рация, и Макленнан вышел в холл ответить на вызов. В кухню донеслись его слова: – В замке? Вы шутите… Вообще-то у меня есть соображения, кто это может быть. Вызывайте пожарную команду. Я увижусь с вами на месте.

Он вернулся в кухню очень озабоченный.

– Кажется, он нашелся. Мы получили сообщение от одного из гидов замка. Он каждое утро проверяет все помещения и сегодня позвонил, что в «Бутылке» кто-то есть.

– В «Бутылке»? – хором воскликнули трое друзей.

– Это такая комната, выдолбленная в скале под одной из башен. В форме бутылки. Если вы туда попали, то сами не выберетесь. Надо отправляться туда и выяснять, что стряслось. Я скажу кому-нибудь, чтобы вам сообщили, если что.

– Нет. Мы поедем с вами, – настаивал Алекс. – Если он просидел там всю ночь, ему нужно будет увидеть лицо друга.

– Извините, ребятки. Так не пойдет. Если хотите, езжайте туда своим ходом, а я скажу, чтобы вас пропустили. Но путаться под ногами у спасателей я вам не позволю.

С этими словами он удалился, и, едва за ним закрылась дверь, Брилл набросился на Алекса:

– Что, черт побери, происходит? Нам ничего не говорят! Подворотни всякие…

Алекс отвел глаза в сторону.

– Зигги – гей, – сказал он.

Верд недоверчиво уставился на него:

– Нет, не может быть. Как он может быть геем? Мы же его лучшие друзья… мы бы знали.

– Я знал, – ответил Алекс. – Он рассказал мне об этом пару лет назад.

– Замечательно, – озверел Брилл: – Спасибо, Джилли, что наконец поделился с друзьями. Вот тебе и «один за всех и все за одного»! Нам, получается, это знать незачем, так? Тебе – можно, а нам – нельзя знать, что наш так называемый лучший друг – гомик.

Алекс впился взглядом в лицо Брилла:

– Что ж, судя по твоей доброжелательной и понимающей реакции, Зигги поступил правильно.

– Ты что-то перепутал, – упрямо настаивал Верд. – Зигги не гомик. Он вполне нормальный. Геи – больные люди. Они – мерзкие. Зигги не такой.

Внезапно Алекс рассвирепел. Он редко взрывался, но, когда это происходило, зрелище было умопомрачительное. Побагровев, он ударил кулаком по стене:

– Заткнитесь оба. Мне стыдно, что я ваш друг, ханжи узколобые. Я не хочу больше слышать от вас ни единого слова в этом духе. Большую часть этих десяти лет Зигги заботился о нас троих. Он был нашим другом, всегда оказывался рядом, когда нужно, и ни разу не подвел. Ну и что, если ему больше нравятся мужчины, а не женщины? Мне на это плевать. Это не значит, что он клеится ко мне или к вам – ведь я же не клеюсь к каждой бабе с сиськами. Я спокойно могу пойти с ним в душ, не опасаясь за свою задницу. Черт бы вас побрал! Он тот же человек, что и раньше. И я по-прежнему люблю его, как брата. Я по-прежнему доверю ему мою жизнь, и вы так же должны доверять ему. А ты… – Он ткнул пальцем в грудь Верду. – Ты еще называешь себя христианином?! Как ты смеешь судить человека, который стоит дюжины таких, как ты и твои юродивые пустомели? Ты не заслуживаешь такого друга, как Зигги. – Он сорвал с вешалки куртку. – Я отправляюсь в замок. И не хочу там видеть никого из вас, пока не разгребете помойку у себя в душах.

Он выскочил из дому, хлопнув дверью так, что задрожали оконные стекла.

Когда Зигги увидел наверху слабый проблеск света, то поначалу решил, что это очередная галлюцинация. Всю ночь он то впадал в бредовое состояние, то выходил из него и в моменты просветления сознавал, что это – действие переохлаждения. Как он ни заставлял себя двигаться, противостоять вялости было все трудней. Этот враг был слишком силен. Время от времени он опускался на пол в обморочном тумане, мысли разбегались сразу в нескольких направлениях. Один раз ему почудилось, что рядом отец, что они говорят о перспективах клуба «Рэйт Роверс», что само по себе выходило за грань реального.