Вэл Макдермид - Далекое эхо

– Слава богу, ты здесь, – выдохнула она. – Алекс, я боюсь.

Он кинулся к постели, стиснул руку Линн. Она крепко сжала его ладонь.

– Я люблю тебя, – сказал он. – Ты отлично справляешься.

Женщина в белом перевела взгляд на него и, как бы отмечая его присутствие, проговорила:

– Здравствуйте. Я доктор Синг. – Затем она присоединилась к сестре у изножия кровати. – Линн, нас немножко беспокоит неритмичность биения сердца ребенка. Мы продвигаемся не так быстро, как мне хотелось бы. Возможно, нам придется подумать о кесаревом сечении.

– Только выньте ребенка, – простонала Линн.

Внезапно поднялась суматоха.

– Ребенок запутался в пуповине, – сказала одна из акушерок. Доктор Синг внимательно всмотрелась в монитор.

– Сердцебиение слабое, – произнесла она.

И тут все понеслось так быстро, что Алекс не успевал следить за происходящим. Он лишь цеплялся за влажную руку Линн. До сознания доходили какие-то отдельные фразы:

– Везите ее в операционную.

– Вставьте катетер.

– Распишитесь в своем согласии.

Постель поехала, дверь распахнулась, все устремились по коридору в операционную.

Окружающий мир превратился в какой-то улей активности. Время то неслось вперед, то останавливалось. Затем, когда Алекс почти потерял надежду, прозвучали волшебные слова:

– Это девочка. У вас родилась дочь.

Глаза его наполнились слезами, он круто обернулся, чтобы увидеть свое дитя. Оно лежало перемазанное кровью, лиловатое, пугающе тихое.

– О боже, – промолвил он, – Линн, это девочка. – Но Линн уже ни на что не реагировала.

Акушерка торопливо завернула младенца в одеяльце и поспешила куда-то унести. Алекс поднялся на ноги.

– Она в порядке? – Его вывели из операционной. Он был как в тумане. Что происходит с его ребенком? Она жива? – Что происходит? – вдруг требовательно спросил он.

Акушерка улыбнулась:

– Ваша дочь чувствует себя превосходно. Она дышит сама, а для недоношенных детей это главная проблема.

Алекс буквально упал на стул и закрыл руками лицо.

– Я хочу только одного: чтобы она была здоровой, – вымолвил он сквозь слезы.

– Она здоровехонькая. Она весит четыре фунта и восемь унций. А это очень хорошо, мистер Джилби. Я приняла немало недоношенных детей и говорю вам, что среди них редко попадаются такие крепыши, как ваша малышка. Она еще должна освоиться в этом мире, но, думаю, все будет отлично.

– Когда я смогу ее увидеть?

– Немного погодя вас пустят посмотреть на нее. Пока на руки ее брать нельзя, но, поскольку она дышит сама, через день-два вы, наверное, сможете ее подержать.

– А как Линн? – спросил он, чувствуя вину за то, что не задал этого вопроса раньше.

– Ее сейчас зашивают: ей тяжело пришлось. Еще какое-то время она будет чувствовать себя разбитой и растерянной. Будет тревожиться из-за того, что ребенок не с ней в палате. Так что вам нужно быть сильным за двоих.

Больше он ничего не помнил, кроме одного особого момента, когда заглянул в прозрачную колыбельку и впервые по-настоящему увидел свою дочку.

– Могу я до нее дотронуться? – спросил он, охваченный каким-то священным ужасом. Ее крохотная головка выглядела такой невероятно беззащитной, глазки были крепко зажмурены, редкие прядки темных волосиков прилипли к темечку.

– Дайте ей подержать свой палец, – распорядилась акушерка.

Он осторожно протянул руку и нежно погладил сморщенную кожицу маленького кулачка. Крохотные пальчики разжались и крепко ухватили его за палец. И Алекс оказался в плену.

Затем он сел возле Линн и сидел, пока она не проснулась, а потом рассказал ей об их чудесной дочери. Бледная, измученная Линн заплакала.

– Я знаю, что мы договаривались назвать ее Эллой, но теперь я хочу назвать ее Дэвиной, в честь Брилла, – тихо промолвила она.

От ее слов у него, как от удара, перехватило дыхание. Его словно сшибло поездом. Переступив порог больницы, он ни разу не вспомнил о Брилле.

– О господи, – прошептал он, и чувство вины притушило его радость. – Какая прекрасная мысль. Ох, Линн, я не знаю, что и сказать. У меня голова идет кругом.

– Тебе нужно поехать домой и поспать.

– Мне нужно будет кое-кому позвонить. Оповестить.

Линн погладила его по руке:

– Это может подождать. Тебе нужно выспаться. Ты выглядишь измотанным.

Так что он ушел, пообещав ей вернуться позже. Однако, дойдя до выхода из больницы, Алекс понял, что добираться до дому у него нет сил. Он нашел какую-то скамейку и буквально свалился на нее, пытаясь сообразить, как же пережить ближайшие несколько дней. У него родилась дочь, но реально ее пока не было. Он потерял еще одного друга, но пока не решался задуматься о том, что это значит. А между тем надо было еще поддерживать Линн. До сих пор у него не возникало сомнения, что в случае чего с ним рядом всегда будут Зигги или Линн.