Бретт Холлидей - Порочнее ада

— Возможно, вы правы. Жаль, что я был таким дуралеем.

— Если бы ваша мать не умерла, она дала бы вам эти десять тысяч?

— Нет. Но их устроила бы и меньшая сумма. В конце концов они скостили мне долг наполовину.

— Как это случилось?

— Джонсон прислал ко мне двух молодчиков. Один держал меня, а второй бил. Потом они менялись. Я плохо переношу боль. Так уж повелось. В общем, кончилось дело тем, что они согласились зайти через неделю и получить пять тысяч.

— К кому вы обратились в первую очередь?

— К Уолтеру. Я знал, что у него есть деньги. В залог я предложил ему закладную на землю, доставшуюся мне от матушки. Но он отказался. Я уверен, что это дело рук отца. Потом и сам отец отказал мне под самым неопределенным предлогом. Тогда я придумал повод и смотался на побережье, где провел несколько недель. Возможно, до сих пор оставался бы там, если бы не узнал, что Джонсона арестовали в Нью-Йорке из-за чего-то, связанного с наркотиками. Тогда я решил вернуться и очень рад теперь, что так поступил. Те молодчики больше никогда не появлялись.

Шейн заметил, что в бар вошла Кандида и остановилась в нерешительности. Он помахал ей рукой. Кандида чуть помялась, словно боролась с собой, потом подошла.

— Мне казалось, что пару часов назад мы с вами распрощались, Майк?

— Да, но я решил подождать и удостовериться, что ты и в самом деле останешься дома. Ты знакома с Форбсом Холлэмом?

— Нет, — спокойно сказала она. — Кандида Морз. Рада вас видеть.

Форбс резко выпрямился.

— Так это вы Кандида Морз, которая работает вместе с Хэлом Бегли? Я почему-то ожидал, что вы выглядите иначе.

Шейн подозвал официанта.

— Она уверяет, что работает не ради денег, а потому, что это доставляет ей удовольствие. Что будешь пить, Кандида?

— Спасибо, ничего. Мне вообще не следовало сюда заходить, но любопытство пересилило. Вы, конечно, обсуждаете наше дело?

— Что же еще?

Они уселись за столик. Шейн заказал еще по коньяку для себя и Форбса.

— Форбс рассказал, как его вынудили спешно доставать пять тысяч в апреле прошлого года. Теперь — следующий вопрос. Кто за этим стоял?

Кандида пристально посмотрела на него, потом повернулась к официанту:

— Пожалуй, я выпью виски с содовой.

— Никто за этим не стоял, Майк! — запротестовал Форбс. — Я сам вечно влипаю в такие истории, по собственной глупости.

— Но только не тогда, — возразил Шейн. — Наверняка у них была крапленая колода. Слишком уж точно все было рассчитано. Кандида, ты знаешь нью-йоркского шулера по имени Лу Джонсон?

— Я не знаю ни одного нью-йоркского шулера.

— А когда вы заключили контракт с «Юнайтед Стейтс Кемикал»?

Пытаясь выиграть время на размышление, Кандида потянулась за сигаретой. Шейн любезно поднес зажженную спичку.

— Я не хочу вам помогать, Майк. Возможно, я уже наговорила лишнего, но теперь буду держать язык за зубами.

— Думаю, что это случилось в начале или в середине марта, — ответил на собственный вопрос Шейн. — Почему, услышав мой телефонный разговор с Холлэмом-старшим, ты прямехонько отправилась в «Св. Альбане» и битый час ждала, пока появится Рут? Хотела дать ей денег, чтобы она уехала из города?

— Мисс Морз, так вы знакомы с Рути? — изумленно воскликнул Форбс.

Кандида сгребла со стола спички и сигареты и бросила в сумочку.

— Да, зря я пришла сюда. Виски ждать не буду. Спокойной ночи.

— Нет, погоди, — остановил ее Шейн. — Есть маленькая вероятность… совсем маленькая, что тебя тут тоже подставили. Когда умерла ваша мать, Форбс?

— Второго апреля.

— Через неделю после той игры в покер. Кандида уже прощупывала, не собирается ли Уолтер Лэнгорн менять работу. Джоса Деспарда уже заманили в ловушку. Какая из этих трех операций привела к успеху и позволила Бегли заполучить досье Т-239-я до сих пор не знаю. Когда к вам нагрянули молодчики от Лу Джонсона, Форбс? Наверное, числа двадцатого. И вдруг двадцать третьего апреля с вас уже пять тысяч не требуют. Совершенно невозможно, что причиной этого могло стать задержание самого Джонсона в Нью-Йорке, да к тому же по другому делу. Нет, долг они бы из вас выколотили, как пить дать. Любые другие варианты попросту абсурдны.

Форбс утвердительно кивнул.

— Мне кажется, я знаю, что случилось, Майк. Я пытался гнать эти мысли из головы. Скорее всего отец выкупил мои долговые расписки. После истории с абортом он провел со мной очередную нравоучительную беседу и заявил примерно следующее: если я еще хоть раз влипну в подобную передрягу, выкарабкиваться из нее я буду сам, без его помощи. Но он прекрасно понимал, что со мной сделают, если я не расплачусь с тем карточным долгом. Поквитались бы со мной жестоко, а в таких делах, сами знаете, могут и не рассчитать. Отец хотел, чтобы я осознал, что жизнь не медовый пряник, но безусловно не хотел, чтобы меня забили до смерти.