Б. Седов - Дама Пик

Но все же это были люди, и мы знали, чего можно от них ждать.

Потом шел сам Коран, точнее – его изъятие.

Больше всего я боялся, что сокровищница окажется ловушкой, причем ловушкой серьезной. Ведь если я хоть что-нибудь понимаю, эта относительно небольшая комната даже без Корана стоила больше, чем весь дворец вместе с парком, прудом и павлинами. А раз так, то нужно быть полным идиотом, чтобы не позаботиться об ее защищенности. Самого Аль Дахара мы еще не видели, зато визирь совершенно очевидно был прожженным жуликом и коварным хитрецом.

И, наконец, отбытие из дворца.

Сначала мы с Генри рассчитывали отвалить отсюда на тех же автобусах и грузовиках, на которых приехали, но, увидев стоявший на крыше вертолет, одновременно пришли к выводу, что улететь по воздуху будет куда правильнее, чем с воплями и фейерверком нестись с украденным добром на машине по пыльной территории чужой страны. Погони со стрельбой и визгом шин хороши только в кино. На самом же деле это весьма неприятное и очень опасное развлечение.

Но при этом варианте нужно было решить вопрос с нашими девочками и обслугой. Взять их всех на вертолет мы не могли, потому что их было слишком много, и поэтому мы решили попросту бросить их на произвол судьбы, но судьба эта была вовсе не такая горькая, как можно было подумать.

Когда все будет сделано и мы будем уже в воздухе, Генри сразу же свяжется по своим старым каналам с американской спецурой, которой в Пакистане, как, впрочем, и везде, полно. Он скажет, что во дворце шаха Аль Дахара находится большое количество захваченных ваххабитами европейцев, которых заманили туда обманом. Спецы свяжутся с правительством, а оно, не желая портить отношений с Америкой, сразу же направит туда военных, так что всю эту компанию накроют и оставленные нами люди будут благополучно освобождены.

Дай Бог, дай Бог…

Я решил, что лучше даже не думать о том, что будет, если эта часть плана провалится, и, завершая совещание, сказал:

– Ну что же, джентльмены, я надеюсь, все ясно. Так что чистите стволы и ботинки, завтра показательное выступление. Желаю всем спокойной ночи.

Дисциплинированные джентльмены встали из кресел и, вежливо пожелав нам с Наташей не терять времени даром, вышли из комнаты.

Когда мы остались одни, я снова уселся в кресло и закурил.

Наташа некоторое время молча смотрела на меня, затем вытащила из ящика с битым льдом банку пива и сказала:

– Вроде все правильно спланировали, но меня не оставляет такое чувство, что это еще не все. Можешь считать это женской интуицией, но сюрпризы обязательно будут. Причем я имею в виду вовсе не ловушки в коридорах, а человеческий фактор.

Она открыла пиво, а я выпустил дым в потолок и спросил:

– Что значит – человеческий фактор?

Сделав несколько глотков, Наташа шумно выдохнула, вытянув губы, и сказала:

– Надо поставить памятник тому, кто придумал холодное пиво.

– А я слышал, что в Киеве стоит памятник салу.

– Это что – свинье, что ли?

– Нет, не свинье, а именно салу. Правда, я сам его не видел, но мне говорили, – я тоже взял из ящика со льдом банку пива и, открыв ее, вернулся к основной теме: – Так что это за человеческий фактор такой?

– Мне очень не нравится, что вокруг дворца вертится Надир-шах.

– Мне тоже не нравится, а что делать?

– Ну, что делать – как раз понятно, – сказала Наташа, откидываясь на спинку кресла. —

Хватать Коран и быстро сваливать отсюда. С этим все ясно. Меня больше интересует, что ему здесь нужно. Если Надир-шах пасется вокруг Корана – это одно дело. Пусть себе. Главное, чтобы не совался сюда. А если его интересуем мы…

– Что значит – мы?

– То и значит. Знахарь, например.

– А-а, вот ты о чем… Я тоже думал об этом. Но не получается. Если бы он знал, что этот самый Знахарь едет к Аль Дахару, то самым верным было бы напасть на нас по дороге в какомнибудь ущелье, а не устраивать беспредел со стрельбой в доме уважаемого человека.

– Мы, между прочим, хоть и видели уже на конкурсе этого уважаемого, а также жирного и противного человека, но кто знает, может быть они вместе с Надир-шахом планируют тихонечко перемолоть нас всех на фарш и…

– Ну, Наташа, это ты уже поехала в какой-то кошмар на улице Вязов, – засмеялся я. – Перемолоть на фарш! Ну, перемолоть, а что дальше?

– Так ведь не всех! Ты-то им живой нужен, понимаешь? А всех остальных – на фарш. И меня тоже, между прочим.

– Не знаю, не знаю, – я с сомнением покрутил головой, – по-моему, тебя понесло. Не фантазируй лишнего.