Никита Филатов - Огненный лис

Район считался в этом отношении тихим - местные граждане убивали друг друга нечасто, в основном невзначай и по пьяному делу. Совершенные на бытовой почве "мокрухи" успешно раскрывались, что способствовало достижению высоких оперативно-служебных показателей по отделу и управлению в целом.

Но то, что представилось взорам розыскников сегодня, повергло в неодолимую тошноту даже видавшего виды зама:

- Не, мужики... Пусть эксперт ковыряется.

Обезображенный, изьеденный труп лежал среди зарослей бузины, недалеко от просеки с высоковольтной линией и всего в пятнадцати километрах от ближайшего телефона.

Лесник, производивший плановый обьезд угодий, наткнулся на него невзначай - и до сих пор пребывал в состоянии, близком к истерике. Он даже мотоцикл свой потерял, так что впоследствии всем, от самого лесника до начальника РУВД пришлось исписывать гору ненужных и глупых бумажек.

Оперативно-следственная группа выехала на место как только смогла раздобыть транспорт:

- Мужик, вроде?

- Вроде, мужик...

То, что осталось от тела, лежало на спине, абсолютно голым. Голова и кисти рук отсутствовали, но первичные половые признаки были в целости и сохранности.

- Красота. Как опознавать будем? Ни одежды, ни документов, ни пальчиков...

- Круто его, - вытер губы носовым платком оперативник помоложе. Потом припомнил старую милицейскую байку и чиркнул себя ладонью по горлу:

- Как говорится, причина смерти ясна. Смерть вызвана полным отделением головы от туловища.

- Уверен? - Зам пересилил брезгливость и сел на корточки рядом с трупом. - Глянь... Вот сюда!

В левом боку, из-под ребер едва заметно торчал блестящий никелированный стержень.

- Что за фигня такая?

- Скальпель. Хирургический. В селезенку, понял? - Старый сыщик уважительно поднял вверх палец:

- Профессионально... С одного удара.

Глава 2

- Слушай, тут гаишник один "ауди" предлагает. Машины самой нет пока, из Германии гонят, но документы уже здесь.

- Ну и что?

- Червонец баксов хочет.

- Какого года тачка?

- Девяносто четвертого.

- Лажа! - Пузатенький дядя в кепке отмахнулся и по-хозяйски сел на капот темно-вишневой "девятки". - Моя, сам знаешь, на сколько лет старше, без наворотов - и то шесть дают легко.

- Я поэтому и засомневался, - его собеседник крутанул на пальце брелок сигнализации.

- Даже в Литве, недавно вот мужики оттуда приезжали, такая "ауди" штук шестнадцать тянет. Никак не меньше.

- Ну, он все-таки отвечает...

- Кто отвечает - мент? Гаишник? Чем? Не смеши.

Деляги привычно трепались о своем, наболевшем, а потому на проходящего мимо Рогова внимания обратили мало.

Но Виктор и сам не знал, зачем заглянул по пути домой на этот полудикий авторынок - делать ему здесь было совершенно нечего. Денег в кармане не хватит даже на фирменные свечи, так что на роль солидного покупателя Рогов претендовать не мог.

Продавец из него тоже получился бы никудышный - старенький "москвич" стоит не дороже металлолома, а за покрышки из подвала теперь можно получить разве что в морду.

Впрочем, было на что и просто поглазеть. Вроде обыкновенный будний день, двенадцать часов, рабочее время - но на рынке все равно суета, гомон, толкучка.

Сменяют друг друга на вьезде и выезде иномарки, занимают места получше, вытеснив в кучу подержанные "жигули" и один-единственный затесавшийся к ним "москвич" сорок первой модели. Впрочем, есть ещё одно чудо техники - ушастый "запорожец", тоже в какой-то степени иностранный автомобиль. Справедливости ради стоит отметить, что все машины, без различия цвета, возраста и национальной принадлежности чисто вымыты и готовы к продаже.

Виктор приценился к нескольким авто, глянул на выписанные фломастером цифры и с грустью подумал, что в ближайшее десятилетие ему придется ходить пешком.

Протиснувшись сквозь толпу мужиков, он наискось пересек сквер с танком-памятником на пьедестале и прибавив шагу запрыгнул в трамвай.

До дома оставалась несколько остановок, и Рогов сел на свободное место - благо, других пассажиров почти не было.

Виктор просто ехал и ехал, стараясь ни о чем не думать. Настоящее казалось странным и страшноватым, будущего вообще могло не быть, поэтому Рогов воспринимал мир таким, каким он сейчас виделся из катящегося по рельсам трамвая. Усталый мозг отказывался, не хотел анализировать, делать выводы и прогнозы - он просто фиксировал картинки за окном и тут же сбрасывал их в отвал подсознания.

Случайные мысли цеплялись одна за другую, не оставляя следа и практической пользы. Почему-то вспомнилось: "Кесарю кесарево, а слесарю слесарево!"