Никита Филатов - Огненный лис

- Утопят? А за что? - Полковник даже заерзал от досады:

- Как же они? Сволочи... Чего им надо? От пожилого, больного, почти пенсионера... Как не стыдно в конце концов!

Между тем, катерок сбавил ход и пробежав по волнам ещё несколько метров тупо ткнулся носом в берег. Послышался топот ног, какие-то возгласы, команды... Над Валерием Максимовичем с неприятным скрежетом разверзлась палуба и чей-то ехидный голос поинтересовался:

- Живой? Все, плотва! Слезай, приехали...

Заболотный почувствовал, как чужие руки грубо и непочтительно встряхивают его, поднимают и выволакивают наружу:

- Алле-гоп!

Полковника сбросили вниз, на усеянный мусором песок. При падении Валерий Максимович крякнул, что-то треснуло, потянулось в спине, но он даже не обратил внимания на боль.

Пропахшая табаком рука сорвала со рта липкую ленту:

- Ну, как дела?

- Ах ты, мразь! - Самым старшим из шести обступивших пленника парней был не кто иной, как Курьев.

- Зачем же ругаться? - Укоризненно покачал головой человек, которого Заболотный со Спиригайло считали своим лучшим "кадром". И тут же Валерий Максимович получил удар ногой:

- Получил? Еще хочешь? Я подкину, по старой-то памяти. Попроси, не стесняйся.

Молодежь захохотала и дружно, как общий мешок с овсом, поволокла полковника от воды к виднеющимся неподалеку постройкам.

Это был остров. Один из тех, что неровной цепочкой вытянулись по обе стороны от Кронштадта.

Большую часть окруженной волнами суши занимал полуразрушенный форт. Некогда грозное укрепление превратилось в руины, поросшие мхом. Сыро, угрюмо теперь вокруг.

Лишь изредка пришвартуется к остаткам пирса, а то и прямо под стены форта какое-нибудь суденышко с разудалой публикой. Повизжат, поулюлюкают туристы, побьют пустую тару, сфотографируются...

И не такое видели на своем веку старинные, заплеванные, загаженные использованными презервативами бастионы. Потому терпят они без злобы и тех, кто зачастил сюда последние годы.

Посетители эти, нынешние, отнеслись к крепости уважительно, по-хозяйски. Подлатали кое-где кровлю, укрепили пару подвальчиков - и вот вновь ожили старые стены, задышали, заговорили, закричали даже.

Да так закричали! Так, что...

Сильные, беспощадные руки швырнули Заболотного в покрытое плесенью и мглой каменное чрево. Валерий Максимович успел ещё вскрикнуть в ужасе, перекатился кубарем по сырому земляному откосу, уткнулся лицом во что-то полужидкое, вонючее... Приглядевшись, полковник завопил нечеловеческим голосом, пытаясь отползти, откатить себя в сторону.

Сверху загоготали, захлопали в ладоши. Кто-то крикнул, давясь от смеха:

- Чего ты, зашебуршился-то? Не боись! Он уже не кусается.

- Ты лучше познакомься с ним. Поздоровайся! - Посоветовал Курьев. Это у нас тут Яша "живет", месяца два как поселился. Он раньше-то по Мариинскому дворцу вытанцовывал, в буфете тамошнем коньячок икоркой закусывал, а теперь вот... Уж больно жадный был.

Заболотного стошнило. Потом ещё раз.

Он отплевался, прокашлялся, изо всех сил старясь не смотреть в сторону полуразложившегося мужского трупа, и завопил:

- Что тебе надо от меня, Курьев? Что?

- Что надо... Что надо? - Передразнил голос сверху. - Сам знаешь, хомяк недоделанный.

- Не знаю! - Взмолился Валерий Максимович. - Ей-Богу... Неужели вам за работу платили мало? Обиделся? Ты скажи, я еще... У меня есть!

- Пла-ти-ли? - Проговорил по слогам Куря и обернулся к своим парням:

- Слышь, братва? Нам, значит, платили... Это те гроши, которые он нам кидал по-барски, платой называются?

Кампания оживилась, зафыркала зло, разом сплюнула в подвал:

- Ты, падла пестрая, фильтруй базар!

- Не то вот щас Яшу заставим без соли жрать...

- Да ты, нам по жизни без всякой работы должен, понял, мразь?

Куря тоже сорвался на крик:

- А за это кто мне заплатит? Ты? - Указал он пальцем на страшный, через всю щеку шрам. - Вы, бля, со Спиригайлой своим замусоленным... Вы в какой блудняк нас с Колей Майданчиком втравили? Под кого бросили, падлы?

- Под кого, Курьев, милый? Ни под кого! Я не понимаю...

- Все ты, мать твою, понимаешь. Обрисовал тогда тему: мол, надо лоха-таксиста придушить маленько, чтоб без работы остался. А лошок тот таким "художником" оказался... Расписал мне рожу под Пикассо - и уехал! Так кто мне теперь платить будет, а?

- Он заплатит, он! - Запричитал Заболотный. - Забирай его, делай, что хочешь! Он и не нужен мне вовсе...

- Ошибаешься, начальник. Сильно ошибаешься! - Оскалил зубы человек по прозвищу Куря. - Я бы его и без твоего разрешения загрыз. Да вот беда какая - не лохом он оказался, а Циркачом. За парня люди серьезные вступились... Интересуются.