Никита Филатов - Черный список

- Да Антон мой, дурак, к тому времени уже с этой сучкой сошелся... Я ведь не знала сначала, что она его в постель затащила, потом только догадалась. Но поздно.

- Были разборки? С ним или с ней, да?

- Конечно, - вздохнула Репина. - И с ним, и с ней... пару раз.

Савицкий без труда представил себе, как все это происходило:

- Значит, Полищук только рад был, что тебя увольняют... А что же господин Зайцев? Он-то как, не заступился?

Женщина в который уже раз пожала плечами:

- Да ему до меня, в общем-то... Я ведь - кто для него? Никто. Так, любовница приятеля. Пока я с Антошей жила, по их презентациям, пьянкам и баням таскалась - все, конечно, в порядке было: "Леночка, вы сегодня просто прекрасно выглядите, у-сю-сю да у-тю-тю..." А потом, когда эта сучка, Алиска, Полищука увела...

- Даже здороваться, небось, перестал?

- Нет, почему же... - усмехнулась Репина. - Андрей Иванович всегда с персоналом здоровался. Как со всеми, так и со мной - на ходу кивнет, и к себе в кабинет. Знаете, у нас ведь простые крупье хозяина заведения только издали видят, да и то раз в неделю.

- Но ты не пробовала с ним по старой памяти переговорить? При увольнении?

- Какой смысл? Никакого. Зайцеву к тому времени, небось, Алиска и прочая шатия-братия все уши прожужжали. И что я воровка, и что пьяница, и что языком про него и про Антона треплю где попало...

Судя по информации, которую собрал Савицкий, определенная доля истины в таких утверждениях была. Но сейчас речь шла не об этом:

- И после увольнения тебя сразу внесли в "черный список"?

- Нет. Это уже потом.

- А почему? Разве не всех сотрудников, уволенных "по статье" из игорных заведений туда записывают?

- Обычно, только мужчин. Насчет женщин смысла нет - у нас ведь на входе в казино и клубы все равно документы не проверяют.

- Но для тебя сделали исключение?

Собеседница Савицкого устало, и в то же время кокетливо потерла длинными пальцами виски:

- Так получилось... Я пару раз на "точках" засветилась, по-глупому, вот они мне кислород и перекрыли.

- Слишком много выигрывала? Профессионально?

- Пощипывала потихоньку, - усмехнулась Репина. - Да и не в одних деньгах дело! Хотелось наказать их всех, козлов...

Олег отогнал от лица клуб сигаретного дыма:

- Ладно. Дело прошлое. Лена, скажите... Как вы думаете, кому понадобилось устранять господина Зайцева? Зачем?

- А я откуда знаю? Спросите у Алиски.

- Почему у нее?

- Спросите!

Голос Репиной зазвучал мстительными нотками, и оперативник понял, что в ней вновь заговорило уязвленное женское самолюбие:

- Хорошо. Значит, тогда...

Закончить фразу Савицкий не успел - в дверь постучали, и на пороге кабинета возник его хозяин:

- Ну, вы как? Нормально?

- Все в порядке. Спасибо! Уже заканчиваем.

- Не помешаю?

- Нет, что вы... - Олег обернулся к Репиной, немедленно вставшей со стула при появлении офицера оперативной части:

- Садитесь, Елена Юрьевна. Садитесь! Теперь, как я и обещал, насчет вашего уголовного дела...

ГЛАВА ВТОРАЯ

Стая гончих появилась, как всегда, неожиданно - из-за поворота. Она за несколько неуловимых и жутких мгновений заполнила собой все пространство между высокими барьерами стадиона: оскаленные пасти, ярко-розовые плети языков...

Собаки приближались стремительно, огромными прыжками, каждый раз пружинисто выгибая спины и забрасывая ноги далеко перед собой. Казалось, ещё совсем немного, и они сметут, опрокинут оказавшегося на пути человека.

В уши ударил пронзительный свист и рев трибун...

- Андрей? Андрюша!

- Что? Да, конечно... - Зайцев открыл глаза и в ночном полумраке увидел склонившееся на постелью лицо жены.

- Опять? Опять приснилось?

Андрей Иванович провел языком по пересохшим губам:

- Дай мне попить... Вон там, в стакане. - Сердце постепенно успокаивалось и больше не норовило выскочить из тесной грудной клетки:

- Спасибо. Извини.

- Андрюша, может, тебе таблеточку дать?

- Нет, все нормально... Спасибо, спи.

Зайцев откинулся на подушку и опустил веки.

Жена, помедлив, прилегла рядом - Андрей Иванович явственно слышал в ночной тишине её дыхание. Поначалу прерывистое, тревожное, оно вскоре выровнялось, стало ритмичным и мирным.

В конце концов женщина заснула, а Зайцев ещё долго не мог окончательно прийти в себя. Опять этот нечасто, но неотвратимо повторяющийся кошмар: гончие псы, жара, публика на трибунах... Андрей Иванович никогда не видел собачьих бегов наяву - только по телевизору, в уютном баре собственной "Глории". Впрочем, на голубых экранах зрелище это казалось куда более мирным и респектабельным.