Никита Филатов - Черный список

- Ладно, живи пока...

- Ну, ты понял? Мы вернемся еще.

- Понял, нет?

Тот, что постарше, развернул свою обтянутую китайской кожей тушу и не дожидаясь ответа пошел к выходу. Молодой же, прежде чем уйти, сгреб со стойки горсть блестящих жетонов, ссыпал их в карман - и лишь потом отправился вслед за ним.

- Не надо, Андрюша...

Зайцев посмотрел на кассиршу, проследил за её взглядом и с удивлением обнаружил стиснутую в собственном кулаке большую отвертку.

- Не надо! Позвоните лучше этим, нашим.

Наверное, вид у Андрея Ивановича и вправду был отчаянный и диковатый, но делать глупости он не собирался.

- Ладно, ничего... Разберемся.

Зайцев ободряюще улыбнулся девушке за стойкой и довольно спокойно проводил глазами тяжелый, коротко стриженый затылок непрошеного посетителя...

...Андрей Иванович поднял веки.

И первым, на что наткнулся его взгляд, оказалась короткая "накачанная" шея и пара ушей, между которыми с трудом помещался огромный затылок.

Мужчина сидел спиной к господину Зайцеву, лица его было не разглядеть, но оно, очевидно вполне соответствовало всему остальному .

Андрей Иванович закрыл глаза, потом снова открыл, но видение не исчезло.

Чертовщина! Столько лет прошло... Какого черта им опять здесь нужно?

Впрочем, уже в следующую секунду Зайцев сообразил, что находится вовсе не в том, самом первом, "игорном зале", с которого все начиналось.

С которого все начиналось...

Андрей Иванович отвел взгляд от стриженого затылка напротив и попробовал осмотреться. С кровати, на которой он лежал, было видно не так уж много: кусок стены с дорогими обоями, люстра под потолком, полуоткрытая форточка и шторы, которые чуть колыхал проникающий снаружи ветерок.

Помещение казалось светлым, просторным и совершенно незнакомым.

К тому же, в углу комнаты многозначительно белел огромный, утыканный множеством никелированных переключателей, трубок из пластика и проводов агрегат какого-то медицинского назначения. Слева, у двери, виднелись тумбочка с настольной лампой, а также кресло, на котором и расположился мужчина, некстати напомнивший господину Зайцеву давнего "посетителя".

Конечно же, это был не он. Того наглого молодого бандита давно уже нет в живых - Костя, помнится, рассказывал, что его свои же "братки" и шлепнули за крысиную жадность и беспредел, ещё в девяносто третьем.

Константин... Он ведь тоже погиб? Удар, вспышка, окровавленное лицо и разбитые губы телохранителя, пытающегося честно и до конца выполнить свой профессиональный долг.

Да, погиб... Сознание и память вернулись к Зайцеву - и одновременно с ними нахлынула боль. Андрей Иванович услышал странный, невыносимо-протяжный звук, понял, что это стонет он сам и попробовал стиснуть зубы.

Но было уже слишком поздно. Здоровяк развернулся и с неожиданной легкостью вскочил на ноги - так, что покинутое кресло только жалобно скрипнуло и качнулось.

В полный рост парень выглядел ещё внушительнее: пудов восемь живого веса, огромные бицепсы и наплечная кобура с пистолетом. Правая ладонь его привычно замерла на рукоятке "стечкина" , а в левой Андрей Иванович разглядел какую-то мятую книжку в растрепанном переплете.

При этом лицо у стоящего было немного растерянное и виноватое - как у садовода-огородника, прозевавшего по радио долгожданный прогноз погоды.

- Вы ... это... уже, да?

Поймав настороженный взгляд господина Зайцева, парень засуетился ещё больше:

- Вы это самое... не волнуйтесь только. Все хорошо.

Андрей Иванович попробовал ответить, но не получилось.

Видимо, гримаса на его лице мало напоминала улыбку, потому что здоровяк с пистолетом кинулся к двери, высунул голову в проем и заорал:

- Сестра! Он опять - того! Очнулся!

Краешком памяти Андрей Иванович зацепился за слово "опять", но откуда-то снаружи, из коридора, уже слышен был торопливый перестук каблучков.

- Чего орешь? Кнопка есть. - В помещение на приличной скорости влетела дородная молодая деваха в белом халатике.

- Ага! Забыл...

Медсестра наклонилась над Зайцевым, едва не придавив его к постели внушительным бюстом:

- Так. Что тут у нас?

Андрей Иванович захотел отозваться, но шевелить губами оказалось так тяжело и больно, что он со стоном закрыл глаза.

- Тихо, тихо... Спокойно, миленький, спокойно... Сейчас, все будет хорошо!

Воздух наполнился резким лекарственным запахом:

- Вот так! Молодец.

Самого укола Зайцев не почувствовал - сестричка работу свою знала. Просто по телу медленно покатились теплые, ласковые волны, боль отступила, растаяла и затаилась где-то в дальних уголках сознания.