Джадсон Филипс - Убийца на вечеринке с шампанским (= Любитель Шампанского, Убить, чтобы остаться)

- Какой мотив?

- Так ведь все выйдет наружу, дружище, благодаря моему приятелю-шантажисту. Я скрыл истинные факты относительно смерти Беверли. Я заплатил двести тысяч долларов, чтобы заставить его замолчать. Два человека, которые знали правду об этом, мертвы. А вдруг я подумал, что один из них был шантажистом, и для верности избавился от обоих?

- А ты действительно думал, что один из них и был шантажистом?

- Мне это никогда не приходило в голову. Эти люди были моими друзьями. - Губы Джонни сжались в прямую твердую линию. - Мне пятьдесят восемь лет, дружище. Я предвижу слушание дела в Большом жюри, возможно, мне предъявят обвинение. Потом последует длительное судебное разбирательство. Всю мою жизнь вывернут наизнанку: Беверли, мои четыре жены, дюжины других дам. Бог знает, что еще! Возможно, меня признают виновным и посадят за решетку, пока мои дорогостоящие адвокаты подадут апелляцию. Может, они добьются оправдания, может, нет. Не хочу проходить через все это, Джулиан. Не могу переживать все это. Мне легче перешагнуть через перила твоей террасы, чем пройти через все это. Я хочу жить, хочу заниматься своим делом и хочу прищучить своего вымогателя. Хочу повеселиться. Если история с Беверли станет достоянием общественности, что ж, как-нибудь переживу. Если бы Луи и Макс были здесь, они подтвердили бы все сказанное, и я выглядел бы не так плохо. Не собираюсь больше разыгрывать католического священника. Сейчас появятся намеки на три убийства, черт возьми! У меня не хватит сил пройти через это, Джулиан.

- Значит, ты не хочешь обращаться в полицию. Но тогда твой приятель-шантажист распустит язык. Разве нет?

- Вероятно, он немного подождет, чтобы посмотреть, какие шаги я предприму - несколько часов, несколько дней, несколько недель. Может, нам удастся нанести удар до того, как это сделает он.

- А разве Эдди Уизмер не был с тобой? Он ведь всегда рядом?

- Он остался в "Гарден", чтобы помочь подсчитать, сколько денег мы собрали.

- Джонни, мое дело - связи с общественностью, а не детективное агентство, - напомнил Куист.

- У тебя есть люди, которые в десятки раз опытнее частных сыщиков, возразил Джонни. - Тебе знаком мир, в котором я живу. Я твой клиент. Если ты откопаешь какие-то сведения, касающиеся меня, это уже не выйдет из-под контроля. У тебя налажены контакты с прессой, радио, телевизионщиками. Ты лучше всех в состоянии справиться с любыми слухами, если они возникнут. Ты мог бы сделать мою жизнь сносной, Джулиан. Копы не смогут и не захотят.

Куист нахмурился:

- Если я соглашусь, Джонни, есть по меньшей мере четыре человека, которые должны знать всю историю. Тебе придется пойти на это.

- Кто они?

Куист кивнул в сторону кухни:

- Лидия - не потому, что она близка мне, но потому, что она ключевая фигура в нашей команде. Дэн Гарви, мой главный помощник. Бобби Хиллиард, которого ты видел сегодня ночью в "Гарден". Моя личная секретарша, Конни Пармали. Кажется, ты также встречался с ней.

- Это твое поле деятельности. Ты играешь на нем по своим правилам, ответил Джонни.

- Я должен пораскинуть мозгами, - сказал Куист. - Но ты мой друг и мой клиент.

Лицо Джонни озарилось широкой улыбкой.

- Я люблю тебя, - кивнул он.

Офис Ассоциации Джулиана Куиста, расположенный высоко над вокзалом Гранд-Сентрал, был так же стилен, как и та броская одежда, которую носил ее владелец. Приемная была выкрашена в бледные пастельные тона, как и спальня Куиста. На первый взгляд мебель казалась неудобной, но стоило вам сесть в нее или на нее, как вы обнаруживали, насколько она комфортабельна. Стены обычно украшали картины современных художников, но их довольно часто меняли. В понедельник утром, после благотворительного вечера Джонни Сандза в "Гарден", там были представлены художники Рой Лихтенштейн, Ларри Белл и Дон Эдди.

Нельзя сказать, что картины оказывали значительное влияние на тех людей, которые проходили через приемную в одно из внутренних святилищ или в продуманно меблированную приемную для особо важных клиентов. Если вы добирались до этой приемной, значит, у вас появлялся шанс быть замеченным. На картины, вообще-то говоря, никто не обращал внимания по другой причине. Мисс Глория Кард, секретарша приемной, сидела в центре круглого стола, жонглируя телефонами! Она была одета в небольшое простенькое творение Руди Гернрейха и выглядела так, будто ее стилистом был гений в искусстве женского очарования. Разносчики срочной почты доставляли письма по неточному адресу для того только, чтобы взглянуть на мисс Глорию Кард, посыльные нарочно приносили молочные коктейли и сандвичи не в ту контору. Мисс Кард произносила "нет" своим сексуальным голосом гораздо чаще, чем все другие известные особы женского пола. Она, конечно, сказала бы "да" одному-двум мужчинам в офисе, если бы они предложили ей свидание. Какое-то тоскливое ожидание можно было прочитать в ее взглядах, которые она бросала на своего босса.