Джеймс Суэйн - Ва-банк!

– Да, сэр!

Уайли велел им сверить часы. Было 10:05. Затем приказал:

– Идите вниз к названным столам, но постарайтесь сделать это незаметно, смешайтесь с толпой. Ровно в 10:08 хватайте своих мерзавцев. Есть вопросы?

Эти ребята не отличались болтливостью. Только Жеребец, их признанный лидер, заметил:

– Задание не из самых трудных, босс.

Охранники повалили вниз по лестнице, которая загрохотала под их башмаками. Ник и Уайли уставились в экраны.

– Может, все-таки следовало вызвать полицию? – спросил Уайли.

– К черту полицию! – ответил Ник.

Дверь в конторку Сэмми Манна распахнулась, и оттуда пулей вылетела Нола. Волосы у нее торчали, словно у невесты Франкенштейна. Уставив в Ника указующий перст, она заорала:

– Какого черта она здесь делает?

Ник недоуменно переспросил:

– Кто?

– Она, идиот!

Ник глянул через плечо. Неизвестно как, но в зал видеонаблюдения проникла Шерри Соломон. На ней была все та же перепачканная сажей одежда, в которой она пыталась спалить дом Ника.

– Черт побери! – удивленно выдохнул он.

Теперь завопила Шерри:

– Ты говорил, что у тебя с Нолой все кончено!

Ник пожал плечами:

– Ну, детка, понимаешь, всяко бывает.

Шерри схватила корзину для мусора и швырнула в него. За ней последовала лампа – но этот снаряд летел уже из угла Нолы.

– Только не говори, что ты с ней трахался! – орала Нола.

– Исключительно в библейском смысле, – оправдывался Ник.

– Это что значит? Что ты несешь?

– Я в том смысле, это было так, на ходу, а не серьезные отношения, – пояснил он. – Я не собирался на ней жениться и все такое.

– Ах ты двуличный, никчемный урод!

– Отстань от него! – заорала Шерри.

– А пошла ты, сука!

Они сошлись в центре зала, растолкав всех столпившихся возле видеоконсоли. Шерри была в лучшей спортивной форме и наносила удары как настоящий боксер. Нола же пользовалась чисто женскими – и кошачьими – приемами: кусалась и царапалась. Вскоре они валялись на полу, старательно лягая и колотя друг дружку. Ник схватил огнетушитель и залил их волнами белой пены.

– Да не стой ты столбом! – крикнул он Уайли. – Сделай же хоть что-нибудь.

Уайли и сделал. Он схватил Ника за плечи и развернул к мониторам. Всего их было сто восемьдесят четыре, и на каждом просматривался свой участок творившегося внизу, в казино, безумия. Техасец и король пиццы мужественно сражались с охранниками – понятно было, что они владеют искусством восточных единоборств не хуже, чем шулерскими приемами.

– Ты это записываешь? – взревел Ник.

– Кажется, да.

– Что значит: кажется?

И Ник рванул в соседнюю комнату, где помещались видеомагнитофоны, подсоединенные к мониторам. На каждом магнитофоне горел красный огонек, указывавший на то, что идет запись. На этот раз Фонтэйн с его бандой уж точно сядут – и надолго. Ник захлопнул дверь и запер ее.

– Пошли, – скомандовал Ник.

– А что делать с девицами? – спросил Уайли.

Шерри захватила Нолу в полунельсон и методично выдирала у нее волосы – прядь за прядью. В ответ Нола яростно кусала свою противницу за грудь. Тот факт, что Шерри оказалась нечувствительной к этим укусам, говорил о многом. Ник поглядел на эту картину, пожал плечами и выскочил из зала.

Такого Ник еще никогда не видел. Мужчины сражались с мужчинами, женщины – с женщинами, его служащие только успевали разнять одну потасовку, как тут же вспыхивала другая, в воздухе летали стаканы, фишки и стулья – казалось, толпа задалась целью разнести его казино в клочья. Ник никогда не испытывал подобных эмоций, но в других такое наблюдал – страсть к разрушению.

Он быстро собрал свои войска: посудомоек, гостиничных служащих, дилеров, которые попрятались от греха подальше. Каждому было выдано оружие: клюшки для гольфа из магазинчика – дамам, метлы и шесты из бассейна – джентльменам. Ник напутствовал их простыми словами: «Если попробуют драться, добивать нещадно».

Армия хлынула в казино. Там двое дилеров забаррикадировались перевернутыми столами для крэпса и, не щадя живота своего, охраняли от жадных рук толпы фишки. При поддержке посудомоек, издававших леденящие кровь боевые кличи, Уайли ринулся в самую гущу событий.

Собственное подразделение Ника состояло исключительно из женщин. В него входили шестидесятилетняя Бетти, которая сидела в кассе, и Луиза – главная экономка: она похвалялась, что сменила Нику больше грязных простыней, чем его родная мать – пеленок. Все эти годы он не раз с ними ссорился, и не раз они доводили друг друга до истерик, и все же они оставались вместе. Они были его людьми, и сейчас, когда он вел их к столам для блэкджека, его люди принялись скандировать: «Ник! Ник! Ник!»