Эля Хакимова - Комната страха

Ева особенно любила это время. Необыкновенное умиротворение и счастье охватывали все ее существо в такие моменты. Как будто дети не покидали пределов ее тела, снова сливались с ней в одно, целое и нерасторжимое, с одними чувствами и ощущениями. И мыслями. Ей казалось, что она слышит их, и она никак не могла потушить глупую улыбку, расцветающую на ее уставшем, бледном от недосыпания и не прекращавшихся тревог лице.

Она привыкала варить макароны, управляясь правой рукой, левой прижимая к себе одного из них (чаще всего девочку, почти все время горько рыдавшую, если ее оставляли одну). Привыкла вставать по часам и обходиться жалкими урывками тревожного сна. Иногда поднимаясь даже к тихо спящим детям, она подкрадывалась на цыпочках к их кроватям и проверяла еле слышное дыхание.

Единственное, к чему она не привыкла, – это к постоянной тревоге за них.

В очередной раз встряхнув градусник, Ева в нетерпении стала ходить по комнате: «Ну да. Точно, не падает, держится. Все, надо идти в больницу. Срочно собираемся, и пока не поздно – к врачам. – Срочные сборы заняли почти три часа. – И почему мне вздумалось рожать их зимой? Родила бы себе летом, куда как лучше – одежки и одеял в три раза меньше, времени в три раза больше».

Звонок в дверь застал Еву, когда она, уже одетая, пристраивалась взять второй уа-уа-уакавший сверток в руки. Раздраженно вздохнув, она положила их обратно и пошла к дверям.

– Добрый день, Ева.

– Здравствуйте, – нетерпеливо ответила Ева, оглядываясь на крики недовольных детей.

– Как дети? – «Как будто он не оставил их всего лишь за несколько часов до этого!» – вздохнула Ева.

– Замечательно. Спят все время, только по очереди, – и поспешила завершить разговор: – Я их уже одела, им нельзя долго в помещении одетым… Нам надо срочно ехать.

– Я могу подвезти. – Макс прошел перед Евой и, взяв один из свертков, уже подгоняя Еву, остановился у порога.

– Тогда в больницу– Покорно вздохнув, Ева тоже взяла ребенка и ногой захлопнула за собой двери. Дети успокоились. Удивленно взглянув на свой сверток, Ева поняла, что держит сына. Выходит, девочка у Макса. У Макса – и абсолютно спокойна. Чудеса.

– Может, это просто ложная тревога, может, я просто сумасшедшая мамаша, но температура не проходит, – мямлила Ева, пока усаживалась в машину и принимала детей у Макса.

В больнице ее быстро успокоили.

– Ничего страшного, – сказал благодушный врач, утомленный частыми простудами, нормальными для этого времени года. – Обычная инфекция, все остальное в норме, – и, взглянув на встревоженную Еву, добавил: – Чтобы исключить минимальную возможность патологии, можно сделать общий анализ крови.

И, устало улыбнувшись облегченно вздохнувшей Еве, ушел к следующим пациентам.

Шумным табором, уже в другом настроении, но дико уставшие, они вернулись домой. Спустя еще пару часов, донельзя утомленная и довольная Ева, уложив, наконец, детей, вернулась в кухню. Макс приготовил кофе. Не став пенять ему за произвол, она с наслаждением принялась за напиток, не забыв заправить его солидной дозой сливок.

– Выглядите уставшей, – нарушил молчание Макс, а все было так хорошо. Вот бы сидеть так и сидеть, молча.

– Спасибо, с чего бы? – саркастично отозвалась она.

– Считаю, нам надо жить вместе. В моем доме, я уже все обустроил, – не меняя голоса и лица, буднично продолжил Макс.

– Гм, значит, считаете… – Ева не подавилась и не расплескала чашку только из-за усталости.

Она с крайней осторожностью поставила чашку на стол, отодвинув истрепанный томик «Гордости и предубеждения» в сторону.

– Я вот слышала, что принято… ну не знаю, на колено вставать? Вы ведь руки моей просить изволите, если не ошибаюсь?

К ее удивлению, Макс, подхватив игру, с легкой усмешкой опустился на колено перед Евой.

– Гм, гм, – сделав вид, что раздумывает, возведя глаза к потолку, но тут же вернувшись, Ева ответила: – Нет.

– Ну хорошо. – Все еще оставаясь коленопреклоненным, он с тяжким вздохом сдался: – Чего вы хотите?

– Всего, – с готовностью ответила она.

– Прекраснейшая, пленительнейшая моя Ева, я вас люблю и не могу жить без вас, без вас троих. Прошу вас сделать меня счастливейшим из людей и стать моей женой, – не отводя глаз, твердо сказал он. Потом, не выдержав, встал, прошелся по кухне. – Могу устроить музыку Пуччини и порхание бабочек. Позже.

В дверь позвонили. Оба, вздрогнув, переглянулись. Ева открыла двери. В квартиру ураганом влетела Виола. Обвешанная свертками, она на всех парах вкатилась в кухню.