Сьюзан Конант - Пес, который говорил правду

Физически я гораздо сильнее, чем кажусь. Я загнала Рауди в ванну и не выпустила оттуда до тех пор, пока он не стал совершенно чистым. Меня не покусали, но зато я была вся мокрая. Оставив Рауди сохнуть, я сменила воду в ванне для Кими. Боюсь, на вторую битву сил у меня не хватило бы, но выяснилось, что Кими приучена забираться туда сама, и даже не без удовольствия. Ее приучила явно не Элейн Уолш.

— Либо Донна сама тебя приучила, — сказала я Кими, окатывая ее водой, — либо тебя мыл кто-то другой, кто был очень добр к тебе. Но мне почему-то кажется, что Донна это делала сама.

Дело в том, что профессиональные грумеры никогда не предоставляют собственную ванну своим клиентам, потому что это опасно для человеческого позвоночника. Они пользуются специальными тазами, куда собаке не приходится так вскарабкиваться, как сейчас пришлось Кими.

— Видимо, она старалась все делать правильно, — внушала я Кими. — Она взяла тебя у Фейс. Водила тебя к Стиву, держала тебя в чистоте. Не обижала. Она тебя по-своему любила. Просто она была очень больна.

— Она перестала щипать себя, — сказала я Рите, — потому что переключилась на Кими.

Две самые роскошные и ухоженные лайки в мире гордо красовались перед Ритой. Зато я была похожа на пугало. Я отскребла ванну. Специальная жидкость должна была действовать еще минут двадцать, чтобы я могла прочистить сток от застрявшей шерсти.

— Ты думаешь, Кими с этим мирилась бы, — спросила Рита, — да и любая другая собака?

— Выщипывание шерсти — часть ухода за собаками некоторых пород, — возразила я. — Кроме того, я не думаю, что Донна причиняла Кими боль. Сначала, когда Сара рассказала мне о привычках Донны, я пришла в ярость, но потом поняла, что Кими вовсе не запуганная и затравленная жестоким обращением собака. Не производит она такого впечатления! Это было бы заметно. Нет, ее можно спокойно гладить, вычесывать, мыть, она ведет себя при этом совершенно так же, как Рауди. Ее даже легче мыть. Знаешь, о чем я подумала? Малыши иногда чуть не до дыр вытирают шерсть у своих плюшевых мишек.

— Очень милое сравнение!

— Возможно, тут было что-то подобное. Это все равно не здорово, конечно. А ты думаешь, возможно другое объяснение? Она перестала терзать себя и переключилась на Кими. Скажи мне, такое бывает?

— Замещение? Что ж, теоретически это возможно. Я, правда, о таком никогда не слыхала. Вот что я скажу тебе: подобный симптом всегда имеет не одно объяснение и выполняет не одну функцию. Еще Фрейд говорил, что каждый симптом — это своего рода компромисс. Это самое приемлемое решение проблем, которое находит для себя данная личность. Понимаешь, о чем я?

— Ты хочешь сказать, что, возможно, подходят оба объяснения? И «замещение», и вариант с плюшевыми мишками?

— Возможно. Честно говоря, меня сейчас больше занимает Джоэл Бейкер. В конце концов, это я направила ее к нему. Мне не хотелось бы думать, что я подвела его под монастырь. Интересно, сколько человек слышали эту историю…

— Сара говорит, что у Донны почти не было друзей. Понятно почему. Может, ей просто некому было рассказать. А ты, кажется, ни минуты в это не верила?

— О, я сильно сомневалась. Мне так не хотелось верить, что я гнала от себя подобные мысли. И все же, знаешь, эти слухи, как инфекция. Не хочешь, а заразишься. Стоит услышать, что какой-то психотерапевт спит со своими клиентками, и твое восприятие уже сильно меняется. Я до сих пор ни в чем не уверена.

— Ты думаешь, он действительно мог?…

— Я и так прикидывала, и этак, и все-таки склоняюсь к тому, что нет! Я его знаю. И потом… Наша психотерапевтическая помощь очень дешевая. И в случае нарушения психологом каких-то этических норм с него не так-то много можно и получить. С психиатра — гораздо больше. Поэтому против психологов гораздо реже возбуждают судебные иски. Я сомневаюсь. И таких, как я, колеблющихся, видимо, будет немало. К нему, конечно, перестанут направлять больных и так далее и тому подобное.

— Знаешь, чего я не могу понять? Почему Элейн сразу ей поверила?

— Откуда Элейн могла знать о замашках Донны? Психотерапевты не проводят перекрестных допросов друзей своих клиентов. Мы работаем с пациентами, а не с их друзьями и подругами.

— Так как же вы узнаете правду о них? Вы ведь вынуждены довольствоваться их собственными версиями.

— Нам нужна истина, так сказать, изнутри. Мы не сыщики, охотящиеся за фактами.

— А если истина этого человека, его реальность вымышленная или, лучше сказать, сдвинутая?