Ольга Тарасевич - Без чайных церемоний

Въехав в город N, Лика притормозила у первой же автобусной остановки, вышла из машины и спросила у интеллигентной старушки в аккуратном пальто и шляпке, как проехать к роддому.

Та скользнула любопытным взглядом по Ликиной короткой курточке, и, не обнаружив выпирающего животика, недоуменно пожала плечами. Но дорогу объяснила подробно, с перечислением всех ориентиров и поворотов.

Роддом находился в довольно старом трехэтажном здании, и Лику это обрадовало. Может быть, ей даже повезет встретить акушерок, работавших здесь в 1973 году. А что, такое возможно, наверняка в те годы малышам помогали появиться на свет и молоденькие медсестры.

Историю, объясняющую ее интерес к картам рожениц, Лика придумала еще по дороге. Перед вами, милые люди в белых халатах – сирота, воспитывалась в детском доме, мать отказалась от нее, когда она была совсем крошкой. Конечно, долгие годы ее захлестывала обида на нерадивую мамашу. Это же надо, родного ребенка отправить в детский дом и ни разу не поинтересоваться ее судьбой. Но теперь, когда она выросла, и стала что-то понимать в этой жизни, ей начало казаться: а вдруг у матери имелись очень веские причины поступить именно так? Вдруг она родила ребенка совсем молоденькой, и строгие родители, не вынеся такого позора, заставили ее сдать дочь в детдом? Да мало ли что там могло произойти, она ведь ничего, ровным счетом ничего не знает о родных… В московском детском доме ей сказали, что она поступила к ним из роддома, находящегося именно в городе N. Поэтому она просит, умоляет: пожалейте, помогите – будьте так добры, проверьте фамилии женщин, рожавших в этом роддоме в 1973 году…

Разумеется, Лика понимала – в ее истории масса нестыковок. Больше всего Вронская опасалась, что ей просто не поверят, будто она родилась в 1973 году. Без косметики, в простой одежде, с ней часто знакомились двадцатилетние мальчики, принимавшие ее за свою ровесницу. Но даже если сотрудник или сотрудница роддома рассочувствуется и перероет медицинские карты 1973 года, то, как она объяснит тот момент, что в карточке Кулаковой будет черным по белому написано: у нее родился мальчик? От которого счастливая мамаша и не думала отказываться?

«Ладно, проблемы надо решать по мере их поступления», – подумала Лика и решительно взялась за ручку тяжелой двери родильного дома.

– Вы к кому? – приветливо поинтересовалась женщина в белом халатике с приколотой на груди карточкой «Тамара Алексеевна Никифорова, старшая медсестра».

Лика окинула взглядом ее простодушное лицо и лежавший перед ней роман Барбары Картленд в розовой обложке с синеглазой блондинкой, млеющей в объятиях мускулистого мачо, и, хлюпнув носом, принялась тереть глаза.

– Видите ли, Тамара Алексеевна, это очень долгая история… Я никогда не знала своей матери. Выросла в детском доме…

Через пару минут медсестра извлекла из кармана халата белоснежный платок и тоже поднесла его к глазам.

– Бедная, бедная девочка, – растроганно повторяла она. – Сколько испытаний выпало на твою долю…

Лика ощутила легкий укол совести. Но надо же ей как-то добраться до медицинских карт! А перед Тамарой Алексеевной она позже извинится. Приедет к ней в гости с тортом, они выпьют чаю, и вот тогда Лика уже расскажет всю правду.

– Конечно, я помогу тебе. У нас хранится вся картотека. Правда, тебе нужны старые карточки, а они в подвале. Но ничего – найдем, ты не переживай, бедняжка.

– Тамара Алексеевна? Куда это вы направляетесь?

Подошедшая к столику женщина являла собой полную противоположность старшей медсестре – подтянутая, ухоженная, она, казалось, годилась ей в дочери, хотя Лика искушенным женским взглядом подметила – мадам с карточкой «Ольга Николаевна Попова, главный врач» куда старше Тамары Алексеевны.

– Эта девочка, возможно, появилась на свет в нашем роддоме. Мы собирались спуститься в архив и разыскать карту ее матери. Нам нужны данные за 1973 год. Вы не возражаете, Ольга Николаевна?

– Возражаю! – главврач недовольно нахмурилась и впилась в Лику таким пристальным взглядом, что та помертвела от страха. – Это роддом, милочка! А не справочное бюро. И информацию мы дадим только в том случае, если будет официальный запрос.

Сердце Лики оборвалось.

– Какой запрос? – робко спросила она.

– Из милиции, – отчеканила мадам и повернулась к старшей медсестре. – Тамара Алексеевна, будьте так добры, зайдите к роженице из платной палаты и измерьте ей температуру. Она жалуется на сильную головную боль.