Ольга Тарасевич - Без чайных церемоний

Наверное, вы видели, как сдувается воздушный шар? Теряет упругость, становится сморщенным печеным яблоком, превращается в мягкий дряблый комочек? Что-то похожее произошло с его лицом, плечами…

– Какие глупости, – после минутного замешательства выдавил он из себя. – Я ничего не хочу об этом слышать! Ты поняла? Ничего! Обмануть меня решила? Денег стрясти? Не выйдет! Не на того напала!

Он сел в серебристую машину. Автомобиль мгновенно сорвался с места. Я смотрела ему вслед – униженная, растоптанная, уничтоженная. Как и много лет назад. Все повторилось, только теперь было куда больнее, потому что в молодости нет страха перед будущим, а с годами он приходит, а будущее исчезает, исчезают мечты, желания, и надежды…

В вагоне электрички я изо всех сил пыталась сдерживать слезы. Не помню, получилось ли у меня это. Не уверена…»

…Может быть, если бы эта женщина продолжала вести дневник, в нем появилось бы еще несколько записей. О том, как она, захлебываясь слезами, рассказала своему сыну, что обманывала его долгие годы, будто отец умер, на самом деле он жив, но ему нет абсолютно никакого дела до своего ребенка. О том, как они плакали, обнявшись, и просили друг у друга прощения, и все друг другу простили.

Но она этого не сделала. Не успела. Потому что ее, с опухшими от слез глазами, оглушенную горем, не различающую дороги под ногами, внезапно ослепил истошно сигналивший грузовик, и под его тяжелыми колесами вдруг исчезла вся ее боль…

«Спокойствие, только спокойствие, как говорил любимый книжный герой моего детства Карлсон, который живет на крыше. Все пройдет хорошо. У меня все получится», – думала шагающая к станции метро Лика Вронская.

И все же она вздрогнула, увидев на стене перехода листовку со своим портретом, у которой покуривал наряд милиции. Сдерживая порыв тут же броситься наутек, она, затаив дыхание, прошла возле милиционеров. Ее взгляд упал на лоток с книгами. Конечно, отличная мысль – уткнуться в вагоне в книжку, вот и повод закрыть лицо.

Она без колебаний выбрала «Священную книгу оборотня» Виктора Пелевина. Рецензии на нее появились еще месяца три назад, но купить и прочитать все руки не доходили. Вот теперь она и начнет знакомиться с приключениями оборотня-лисички с душераздирающим именем А Хули. А уж если ее заметут в ментовку, то опять-таки будет чем заняться в перерывах между допросами.

«Нет! Стоп! Только позитивное мышление. Спокойствие, спокойствие, – Лика вновь занялась аутотренингом. – Я спокойна. Я даже рада, что кругом полно милиции. Время нынче непростое, в метро и возле станций совершаются теракты, милиция защищает граждан от преступников, а я не преступница, так что волноваться нет никаких причин, я спокойна, я совершенно спокойна…»

Зачитавшись, она едва не пропустила нужную станцию. Пришлось выскакивать, расталкивая только что вошедших в вагон людей, привлекая к себе излишнее внимание.

– Вот молодежь, о чем вы только думаете, – в сердцах бросила Лике женщина в тяжелой старомодной дубленке, которую, казалось, не обойти не объехать.

Уже с перрона Лика пробормотала:

– Простите, пожалуйста.

И, заснув книгу в рюкзак, зашагала по направлению к вокзалу.

В зале ожидания она заискивающе улыбнулась милиционерам (ну, вы же понимаете, сами мы не местные, вот и уезжать собралась, не надо спрашивать у меня регистрацию, потому что если я вам покажу свои документы… Стоп! Спокойствие, только спокойствие!). Потом порадовалась большому количеству указателей, избавляющих ее от необходимости спрашивать, как пройти к автоматическим камерам хранения.

Вячеслав Кулаков, писала Танюша, занял ячейку под номером 3856. Лика, забросив пару монет, засунула в ячейку по соседству болтавшийся в рюкзаке с незапамятных времен плеер с кассетой английского и, оглянувшись по сторонам, как бы невзначай принялась выщелкивать цифры кода на ячейке Кулакова.

Свою дату рождения в качестве кода Вячеслав ввести не пожелал. Лика перебрала все возможные комбинации: просто день; день и месяц; день, месяц и год; и лишь один год… Столь же безучастным, видимо, он был и ко дню завоевания бронзовой медали на чемпионате Европы по бодибилдингу, и к другим знаменательным в своей биографии спортивным событиям.

– Да уж, ларчик открывается непросто, – пробормотала Лика, спуская в унитаз листок с уже бесполезными пометками, сделанными после просмотра информации в Интернете.

Перекуривая свою беду в туалете, Вронская все пыталась прикинуть, какую комбинацию цифр мог загнать Вячеслав в код ячейки. И чем больше она думала, тем больше ей начинало казаться, что ее идея лишена всяких шансов на успех. А если Вячеслав ввел, предположим, ПИН-код своего телефона? Он-то его без проблем вспомнит, а вот она, Лика, никогда не подберет нужную комбинацию, слишком много вариантов. Или он мог ввести какую-нибудь памятную лишь для него дату – и опять она пролетает, как фанера над Парижем.