Чингиз Абдуллаев - Отравитель

– Я пока не нашел убийцу. Но я сумел примерно вычислить, каким образом действовал убийца, и доказал, что водитель не мог быть причастен к этому преступлению. Следователь оказался умным человеком, он принял мои доводы и решил освободить Голованова.

– Он взял с него подписку о невыезде, – сообщил Муса Халил, значит, вы сумели узнать, каким образом был отравлен Вилаят Ашрафи? Его все-таки отравили на выставке в «Крокус экспо»?

– Нет. Яд был таким сильнодействующим, что он бы просто не доехал до дома, если бы его отравили на выставке. Нет, нет. Эксперты были правы. Этот яд действует в течение нескольких минут. Просто он отравился, не приняв этот яд, а соприкоснувшись с ним. Через поры своего пальца на руке, и поэтому действие яда оказалось не столь стремительным. Но он умер минут через пять или шесть. Возможно, даже раньше.

– Кто дал ему этот яд? – почему-то шепотом спросил Муса Халил.

– Ему никто его не давал. Убийца намазал кнопку восемнадцатого этажа этим ядом, когда Ашрафи приехал домой. Убийца заранее знал, что он поднимется один, и на восемнадцатом этаже больше никого нет. Ашрафи нажал кнопку, вышел из кабины лифта, вошел в квартиру, запер дверь и, почувствовав себя плохо, прошел к дивану. Вот, собственно, и вся картина преступления.

– Кабину лифта проверяли. Там ничего не было, – возразил адвокат.

– Они проверяли уже после убийства Ашрафи, – напомнил Дронго, – а убийца успел войти в кабину раньше и стер все следы своего преступления. Но в щель между кнопками попало какое-то количество засохшего яда. Когда приезжали люди, они нажимали кнопки, не соприкасаясь с ядом. Но через неделю там оказалась собака, которая лизнула эту панель. И капелька засохшего яда оказалась у нее на языке. Она умерла этим же вечером. Вчера, по моему предложению, ее должны были эксгумировать и проверить на предмет совпадения ядов, от которых она умерла. Сейчас я жду результатов экспертизы.

– Кто это сделал? – гневно спросил Муса Халил.

– Если бы я знал, то, возможно, уже сегодня убийца был бы арестован. Но я не знаю, кто это сделал.

– Это мог быть кто-то из соседей, – разумно предположил адвокат, – ведь этот человек должен был дважды войти в кабину лифта и незаметно все сделать. Кроме того, он должен был знать, что на восемнадцатом этаже никто не живет.

– Браво! – кивнул Дронго. – Вот что значит юридическое образование и рациональное мышление. Вы абсолютно правы, мой уважаемый коллега. Это был кто-то из соседей, кого мы просто пока не знаем.

– Странно, – сказал Муса Халил, – зачем соседу понадобилось убивать нашего вице-президента.

– Вы знали, что господин Ашрафи имел контакты с английским консулом в Баку?

– Что вы такое говорите?! – всплеснул руками адвокат. – Откуда вы об этом узнали? Это провокация, направленная против семьи Ашрафи.

– К сожалению, нет. Они говорили по-английски, разговор был на повышенных тонах, и Вилаят Ашрафи ругался. Затем он перезвонил своему старшему брату. И я собираюсь сегодня звонить президенту вашей компании, чтобы узнать, о чем именно они говорили.

– Не нужно звонить, – мрачно попросил Муса Халил, – и вообще забудьте об этом контакте. Так будет лучше для всех. Кстати, откуда вы об этом узнали? Каким образом вы смогли узнать, что Вилаят Ашрафи сначала ругался с этим англичанином, а затем перезвонил своему старшему брату? Или это тоже ваше предположение?

– Нет, не предположение. В тот момент в его квартире находились две дамы из заведения Лауры Манкузо, которые слышали этот разговор. Они назвали мне примерное время и содержание разговора, обе понимали английский. Оставалось уточнить в их заведении, когда они встречались с погибшим, и выяснить через Баку, кому принадлежал телефон звонившего. Все просто...

– Это не совсем просто, – выдохнул Муса Халил, – но в интересах дела и как адвокат семьи Ашрафи я прошу вас нигде и никогда не упоминать этого факта в процессе своих расследований. Или вы уже успели сообщить об этом следователю Федосееву? – с явной тревогой уточнил он.

– Не успел. Я не совсем понимаю, почему вы так волнуетесь. В чем дело? Что происходит? И почему я не должен об этом нигде говорить. Можете вы мне объясните? Значит, вы знали о возможных контактах между этим английским консулом и вашим вице-президентом компании. Знали и ничего мне не сообщали. А это ведь меняет все наше расследование. И теперь искать мы с вами должны не убийцу-одиночку, пусть даже самого талантливого, а сотрудника специальной службы ее величества.