Юлия Терехова - Хроника смертельной весны [СИ]

…Это было давным-давно, когда я впервые посетил Париж. Мой давний друг Реджи Скотт стал моим «cicerone» [30] Проводник, чичероне (итал) . Реджи жил в Париже уже достаточно долгое время, его с удовольствием принимали везде.

— Реджи Скотт? Английское имя.

— Я познакомился с ним во времена Освобождения, когда он был лейтенантом британских ВВС. Когда же я приехал во Францию, он уже носил майорские погоны, а его часть квартировала в окрестностях Парижа. Реджи пользовался успехом у женщин — твоя крестная мадам Перейра была в него влюблена, une ragazzina stupida! [31] Глупая девчонка (итал)

— Жики? — оживилась Изабель. — Она никогда мне не рассказывала.

— Не уверен, что она с удовольствием вспоминает о том периоде жизни, — заметил старик. — Но я узнал Жики немного позже, при весьма жестоких обстоятельствах. Но вернемся к твоей бабушке Моник…

— Ты приехал к ней?

— Я даже знаком с ней не был. Но у меня имелось рекомендательное письмо.

— Рекомендательное письмо? От кого?

— Так ли это важно? Но, чтоб произвести на тебя впечатление, признаюсь — от мессира Рон калли [32] Анджело Джузеппе Ронкалли — мирское имя папы Римского Иоанна ХХШ (25 ноября 1881- 3 июня 1963) римский папа с 1958.. Известен своей пацифистской деятельностью. .

Изабель насторожилась — она часто слышала имя его Святейшества, беатифицированного [33] Причислен к лику блаженных не так давно. Поговаривали, что его даже собираются причислить к лику святых [34] И причислили — в 2014 году, через год после описываемых событий. . Моник часто рассказывала о нем с искренним восхищением, но Изабель ни разу в голову не пришло спросить, откуда та его знает.

— Иоанн ХХШ написал рекомендательное письмо к моей бабушке?

— Что?! О нет! Моник Гризар тогда еще только начинала свою блестящую карьеру. Письмо было адресовано тогдашнему Магистру Ордена. Папа рекомендовал меня на пост вице-командора итальянского отделения Паллады.

Изабель вздрогнула. — О чем вы, экселенца? Какая еще Паллада?

— Не стоит ломать комедию, дитя мое, — посоветовал старик. — Я полностью в курсе существования Ордена палладинов и даже некоторое время был его активным рыцарем. И именно в этом качестве прибыл в Париж в начале шестидесятого года, посетив твою бабушку в особняке близ парка Монсо. Я был, без ложной скромности, хорош собой, пылок, красноречив и умел произвести впечатление на женщин, и в частности — на гордячку Моник Моар — в то время занимавшую пост вице-командора. Мы понравились друг другу.

— Что вы имеете в виду, экселенца?

— Невинное дитя! — дребезжаще рассмеялся старик. — Тебе и правда нужно пояснить? Я хранил это в тайне, пока Моник была жива, но теперь, когда ее не стало — мои руки развязаны. Очень быстро после нашего знакомства мы стали любовниками.

— Но… но… — растерялась мадам де Бофор. — Но ведь Моник была замужем!

— Кому и когда мешали мужья, carissima? — подмигнул ей Росси. — Более того, наши отношения имели последствия. Необратимые.

— То есть, вы хотите сказать…

— Именно. Моник родила дочь Женни — от меня, а вовсе не от этого falotico [35] Странноватого (итал) Огюста Моара! Следовательно, ты — моя внучка. Уж не знаю, разочарует тебя это или обрадует.

— Вы уверены, экселенца? Как вы можете утверждать?..

— Я подкупил одну из твоих горничных и вот результаты ДНК-теста, — он протянул молодой женщине листок бумаги. Она пробежала его глазами — документ был выдан лабораторией Hötel-Dieu de Paris [36] Старейшая клиника Парижа — у нее нет причин не верить ему. Нет, ну какова Моник!

— Я тебя убедил? — старик поднял седую бровь — глаза его, несмотря на возраст, черные и живые, с любопытством рассматривали Изабель. Та очевидно была шокирована.

— Я не знаю, — она попыталась вернуть ему листок.

— Оставь себе, — он отклонил ее руку. — У меня есть копия. Она понадобится, чтобы изменить завещание.

— Завещание, экселенца? — поразилась Изабель.

— Зови меня «дедушка», — мило попросил Росси.

— Ну уж нет, — фыркнула Изабель. — Так что там насчет завещания?

— Как ты оживилась! — хохотнул он. — Я решил включить тебя в завещание наряду с тремя моими законными сыновьями и шестью внуками. Я чрезвычайно богат — никто не будет обижен — если только налоги все не сожрут.

С лица Изабель уже исчезла чуть снисходительная гримаска, с которой она слушала Винченцо еще минуту назад.

— Я давно наблюдаю за тобой, дитя. Ты решительна, хладнокровна и умна. Но что-то тебя беспокоит.