Дмитрий Щеглов - Сентиментальный детектив

И то, что я тебя не видела пятнадцать лет, эти годы не были вычеркнуты из нашей с тобой жизни. Я готовилась тебя увидеть, я каждый день готова была к встрече с тобой. Это были годы не только физического увядания, но и годы углубленного самосозерцания и самообразования.

Смейся, смейся мой любимый. Может быть у меня и появились две морщинки под глазами, но не более того.

Мой единственный, мой любимый, ой, прости, я начинаю разговаривать с тобою в прошедшем времени.

Пока ты был, ты существовал я шла, я поднималась в гору. Я хотела соответствовать тебе, я хотела сохранить себя и физически и нравственно, и выглядеть даже лучше чем раньше.

Ты заметил или нет, что у меня нет ни одной лишней жиринки, что я не смотрюсь на свои тридцать три года. Мне от силы дают двадцать пять, это при трех сыновьях. Я ведь как ты стала почти спартанкой. Сплю не на подушке, а на полене. Для шейных позвонков полезно. И не переспишь лишний часок. А бассейн, пробежка по утрам, гимнастика, у меня как у десантника в училище. Мой Лешка всегда поражается. Нас говорит, только на первом курсе в училище так гоняли. Так и то не все выдерживали, бросали учебу. Смеется. А чтобы добровольно? Что любовь с людьми делает! Ты, мать, – он меня так иногда называет, – у нас все рекорды бьешь!

Поэтому, мой любимый, я во всеоружии встретилась с тобою. Надеюсь, ты оценил мою фигуру. У тебя, мой любимый, как у молодого бога из связок мышц вылеплено рельефное тело, и у меня оно округлое и сильное, как у белорыбицы.

Пишу тебе, мой ненаглядный, урывками, ничего не скрывая и не утаивая. Белить написанное не буду, не хочу. Пусть, мои мысли, мои чувства бессвязно выльются на бумагу. Простишь, надеюсь, меня мой любимый.

Я все время стараюсь увязать мои принципы, мои размышления с действительностью, и вижу, как неуклюже у меня это получается.

Женщина – о двух мужах. Матриархат. Любовница. Любимая. Страх потерять тебя не позволял мне мысленно, даже перед собой, постановить этот вопрос. Теперь ставлю.

Я ведь подспудно, на интуитивном уровне знаю, что семейная жизнь разрушает ту легкую, хрупкую иллюзию, которую мы называем любовью. Может поэтому, так легко вспыхивают на стороне случайные связи? Итог у них обычно один: легкий костерок, пепел забвения и редко – всепожирающая страсть, обжигающее пламя.

Наша с тобой любовь была целомудренней. Чтобы ее сохранить, мы должны были ее поднять на недосягаемую высоту. Она там и была по воле судьбы все эти годы.

А знаешь, как сердце, как губы, как тело хотело проверить ее в других условиях. Пройти вдвоем по жизни. Выдержали бы мы испытание обыденной прозой? Хватило бы у нас: силы, желания, и воли? Ты сказал, да!

Я верю, и не верю, и снова верю!

Действительность оказалась суровей, чем мы предполагали. Теперь не узнаешь! Второй жизни не будет. Приходится нашу веру и любовь проверять в исключительных условиях. Но экстрим, легче долгого пути.

Прости, ненаглядный! Это не сомнения в правдивости твоих слов. Ты был искренен. Поэтому можешь заглянуть в самые потаенные части моей души.

Я, мой сладкий, ничего не боюсь, ни Лешкиной насмешки, ни осуждения соседей, ни даже своей совести, которая иногда меня спрашивает: что ты делаешь, как ты смеешь? Право же, любовь моя, для меня, все, что связано с тобою, сладчайшая пытка. И наше горькое расставание, пытка не меньшая. Эту пытку, клянусь тебе, я вынесу до конца. Один ты мне судия!

А все эти рассуждения собственников мужей, что единственным нравственно допустимым базисом брака, во всех классах, и всеми классами была признана индивидуальная половая любовь, я отметаю. Не было такого. Подобные условия гражданского брака лицемеры и ханжи освятили в собственных интересах. Любовь девушки, любовь женщины, любовь любимой, намного выше ее стойлового содержания хозяином мужчиной.

Чем держится супружеская связь? Совместным хозяйством и совместным ложем, и вырастающим из него правом.

До этой надуманной вещи, особенно в наш век фальшивой святыни – семейных отношений, редко кто смеет касаться. Чаще всего шушукаются по углам и пальцем показывают.

Когда я сказала что пойду к тебе, знаешь, что Лешка мне ответил? Что пусть лучше я это гласно сделаю, чем от него тайком. Тайком, видите ли, он не перенес бы. Бред. Вот он толстокожий слон, и маленький лицемер. Если я иду с его разрешения к тебе, у него не должны вырасти рога? В теории, я сама измену, которая в жизни сплошь и рядом, не оправдываю. Но и принимать от него подачек не хочу. Я не собачка, чтобы меня на поводке подводили к тебе.