Марина Серова - Круто закручено

– Ничего он тебе не сделает. Его сейчас ищут лучшие оперативники. Скоро они его найдут, и тогда он уже никому ничего не сделает.

Я успокаивала Галю, а сама думала: черта с два они его найдут. Об этом человеке ведь совершенно ничего не известно. Где живет, как выглядит, чем дышит? Знаем только, что он стреляет из пистолета с глушителем и не оставляет оружие на месте преступления. Вот и все особые приметы. Пойди найди такого в миллионном городе. И сейчас вся надежда на Галину Лебедеву. Только у нее есть контакт с убийцей, тонкая ниточка, которой нельзя дать оборваться. Взять его можно только с ее помощью. И надо ее убедить помочь нам.

– Я очень боюсь его, – продолжала испуганно повторять Галя.

– Человек он действительно опасный, – соглашалась я. – Поэтому его и надо как можно быстрей задержать. Ведь это он твоего мужа убил.

– Он. И Евгения Константиновича тоже… И все из-за этой проклятой химии. Но ты же ничего не знаешь. Я тебе сейчас все расскажу.

Да, ей непременно надо было все рассказать, свалить на чьи-нибудь плечи груз скопившихся переживаний, опасений, тоскливых мыслей. Мне или кому-нибудь другому – безразлично. Просто женщине надо было выговориться и облегчить душу. И хорошо, что жребий пал на меня. Мне ведь очень хотелось ее расспросить кое о чем из того, чего она не сказала милиции. Хотя бы про тетрадь в красной обложке. Она ведь до этого про нее ни разу не упомянула. Очевидно, надеялась все-таки продать ее. А сейчас боится. И правильно делает, что боится.

Галина подошла к серванту, открыла дверку и вынула оттуда начатую бутылку вина. Поставила ее на стол. Потом достала две рюмки и вазочку с конфетами.

– Давай выпьем немного, – предложила она. – Ты не думай, я этим не увлекаюсь. Эта бутылка с моего дня рождения стоит, – она грустно улыбнулась. – С последнего дня рождения, который я отпраздновала со своим мужем. Не держать же ее вечно. Мне сейчас очень плохо, а вино вроде бы успокаивает…

Мы выпили по рюмочке. Вино было приторно-сладким и довольно противным. Не люблю я очень сладкие вина. Но пришлось пить. Это же она своеобразные поминки по мужу справляла: и рассказом своим, и приторно-сладким вином.

– Все началось с полгода назад, – начала рассказывать моя собеседница. – Смотрю, однажды мой Сережа себе другую прическу сделал. Раньше длинные волосы носил и пробор слева, а сейчас коротко подстригся и сделал зачес назад. И костюм себе купил серый, довольно дорогой костюм, не по нашим доходам. С этой прической и в этом костюме он сразу стал походить на Евгения. Точная копия, не разберешь. Я спрашивать ничего не стала. Он у меня не любил, когда его расспрашивают. Ну, думаю, слава богу, помирился наконец с братом. Они ведь всю жизнь не ладили. Кто в том виноват, не поймешь, но мне это очень не нравилось. Вот и хорошо, думаю, что помирились, а то мы и в гости перестали друг к другу ходить. Родственники ведь, а живем как чужие. Евгений, ты ведь знаешь, работал на фирме «Химсинтез», вот я и понадеялась, что и моего к какому-нибудь делу приспособит. Сергей вообще-то мужик работящий был и тоже химик, они с братом на одном курсе учились. Только у Женьки дело как-то сразу в рост пошло: аспирантура, то да се. Потом стал лабораторией заведовать в научно-исследовательском институте. А Сергей на завод пошел. Тоже старался, в три смены работал, грамоты ему давали по праздникам, но выше мастера так и не поднялся. А потом, когда заводы стали закрываться, он вообще не у дел остался. И с тех пор мотался с одной работенки на другую. То его работа не устраивала, то он по своему характеру начальству не подходил… А то вроде все складывалось, и он подходил, и работа устраивала, но деньги не платили. Сама знаешь, как это сейчас бывает. А жить ведь на что-то надо. Одним словом, ничего хорошего. Давай еще, что ли, по стопочке примем…

До чего же мне не хотелось пить эту сладкую гадость, но пришлось. Побоялась, что если не стану пить, то и она рассказывать перестанет. Так что выпили мы еще по рюмке и по конфетке съели.

– Время шло, а Сережа на настоящую работу так и не устроился. И с Евгением по-прежнему не общался: в гости не зовет, по телефону не звонит и вообще о брате ни слова. А деньги дома появились. Не так чтобы уж много, но жить стало легче. «Где это, спросила я его, тебе так хорошо платить стали, за какие успехи в труде?» Он только посмеялся: «Раз платят, значит, успехи есть…» Но ничего толком так и не рассказывал.

Галина замолчала на минуту, будто вспоминая мелочи своей семейной жизни, а потом продолжила: