Марина Серова - Круто закручено

Сивопляс не стал проходить, не стал садиться. Стоял посреди комнаты и презрительно смотрел на меня, как на какую-нибудь козявку.

– Это произвол, – высказался он наконец, и морда у него стала еще красней. – Произвол и беззаконие. Вы не имеете права! Вы за это ответите!

Ну что ж, сам напросился. Промолчал бы, потом посетовал бы на трудную жизнь и признался в своей вине. Сослался бы прежде всего на то, что затеял всю аферу от великой любви к своему трудовому коллективу, о котором он думает и заботится день и ночь. Что сотрудникам не из чего платить зарплату, а дома у них плачут голодные дети. И он хотел сделать как лучше. Посидели бы, поговорили спокойно. Он бы каялся, я бы его слушала… Так нет, он права качает!

– Нет, Андрей Григорьевич, это не произвол и не беззаконие, – стала я ему объяснять. – А вот когда людей убивают по вашему приказу, это беззаконие.

– Две какие-то подлые сучки будут мне мозги вправлять! – заорал Сивопляс.

– А обзываться не надо, – посоветовала я ему. – У вас впереди долгая дорога по этапу, а там за каждое нехорошее слово наказывают. Вот так.

И я концом своей милицейской дубинки ткнула его в солнечное сплетение. Тут все сивоплясовское нахальство моментально испарилось. Он икнул и согнулся, ухватившись руками за живот. Пусть меня осудят родные и близкие, пусть меня осудят друзья и соседи, но не смогла я удержаться, когда увидела его оттопыренную жирную задницу, – размахнулась и врезала по этой заднице дубинкой, теперь уже изо всех сил. Он взвыл, как сирена, и тут же замолк, только стал тоненько-тоненько всхлипывать.

И тут раздался хохот, веселый и заразительный. Хохотал свернувшийся калачиком на диване киллер. Ему нисколько не было жалко своего хозяина. Галина Васильевна тоже рассмеялась. Одна я хранила серьезный вид. Я все-таки была при исполнении и смеяться на работе считала не особенно приличным.

– Ну что, – сказала я, – клиенты вполне подготовлены к серьезному разговору? Как ты думаешь, Галина, наверное, пора вызывать милицию.

– Вполне, – согласилась она. – Они мне здесь уже порядочно надоели.

– Сейчас и вызовем, – решила я. – Только покажи ты мне сначала эту тетрадь в красной обложке, вокруг которой столько шума. Не прощу себе, если не посмотрю, что это такое.

Галя ушла в спальню и буквально через минуту вернулась с этой самой тетрадью, из-за которой произошло столько бед. Я посмотрела ее, полистала: тетрадь как тетрадь, ничего особенного. Какие-то записи, какие-то формулы. Почерк такой, что понять ничего невозможно. И не стоила она, конечно, жизни двух человек… Что ж, пора вернуть ее по принадлежности, в фирму «Химсинтез». Я так и сказала Гале, и она согласилась.

Потом я сняла трубку.

– Мельников, – сказала я, когда Андрей отозвался, – давай приезжай, забери парочку преступников, а то хозяйка квартиры говорит, что они ей уже надоели.

Мельников опять начал говорить что-то, про какие-то трупы и про мои вредные привычки.

– Никаких трупов, – объявила я. – Просто один убийца, тот самый, которого ты разыскиваешь. И, конечно, сам заказчик. Очень прижимистый человек, платил по тысяче долларов за убийство. Этих двоих и надо забрать.

– Ну, ты, Танька, даешь, – сказал Мельников. – С тобой не соскучишься. Сейчас выезжаем…