Дик Фрэнсис: След хищника

Что в доме, что снаружи творилось вавилонское столпотворение. Мы с Кентом и двое патрульных следом ворвались в кухню и рванули сразу же вверх по лестнице, соображая ничуть не больше, чем те двое, что вытаскивали пистолеты, пытаясь нас остановить. Люди Ставоски выстрелами снесли замок на входной двери. Мгновение спустя после стаккато ботинок по ступеням я увидел врывающихся в холл людей в синей форме. Я взлетел по лестнице на верхний уровень.

Там было сравнительно спокойно. Все двери, кроме одной, были открыты.

Я бросился к ней, Кент за спиной у меня отчаянно закричал:

— Эндрю, не надо!

Я обернулся. Он подошел, встал в стороне от возможной линии огня и секунду спустя бросился на дверь, высадив ее тяжелым ударом. С пистолетом в руке Кент прыгнул вперед и в сторону. Я ворвался следом за ним.

Внутри горел тусклый свет, как в детской спальне; Особенно это было заметно после яркого света в коридоре. В комнате стояла серовато-белая палатка, растяжки были привязаны к мебели. А у палатки, торопливо расстегивая вход, чтобы добраться до заложника, стоял Джузеппе-Питер. Он резко обернулся. У него тоже был пистолет Он направил его прямо на нас и дважды выстрелил. Я ощутил резкую боль в левом плече, когда пуля чиркнула меня по руке. Вторая просвистела мимо уха... и Кент не раздумывая застрелил его.

Его швырнуло на спину, и я упал на колени рядом с ним.

Открыл палатку и нашел Моргана Фримантла Кент. Я услышал сонный голос старшего распорядителя. Кент вылез из палатки и сказал, что бедняга напичкан снотворным по уши и совершенно гол, но во всем остальном цел и невредим.

Я безуспешно пытался зажать углом палаточного брезента рану на шее моего врага, чтобы остановить бьющую фонтаном кровь. Но пуля задела артерию — ничего нельзя было сделать. Он открыл мутные глаза.

— Это ты? — спросил он по-итальянски.

— Да, — ответил я на его языке. Зрачки его медленно сузились, взгляд остановился на моем лице.

— Я не мог знать... Откуда я мог знать... что ты такой...

Я стоял на коленях рядом с ним, пытаясь спасти ему жизнь.

— Мне надо было... убить тебя еще в Болонье... когда ты увидел меня... пырнуть в бок... того... испанского шофера...

— Да, — снова сказал я.

Он последний раз глянул на меня мрачным, упрямым взглядом, не признавая своего поражения. Мне вдруг стало, жаль его. Я сидел и смотрел, как угасает в его глазах сознание, пока они наконец не уставились в никуда.

Чуккер — период игры в поло.