Лорел Гамильтон: Торговля кожей

— Кто-то прислал мне по почте человеческую голову. Обратный адрес — ваш город.

Он на минуту замолчал. Я слышала его хриплое дыхание. Держу пари, он курильщик. Когда я уже собиралась его окликнуть, он заговорил.

— Вы можете описать эту голову?

Он мог бы сказать многое, но такого в моем списке не было. Слишком равнодушно даже для полицейского, и слишком практично. В тот момент, когда он попросил меня описать ее, я уже знала, что у него на примете есть кто-то, кто лишился головы. Вот дерьмо.

— Голова в пластиковом пакете, укомплектована льдом. Волосы кажутся темными, но это может быть из-за льда, в который она упакована. Выглядят они прямыми, но я опять не поручусь, что это не из-за воды, которая их могла такими сделать. Смуглый, в этом я уверена, и глаза, вроде, светлые; серые, или, может, голубые, хотя могли обесцветиться после смерти. У меня нет возможности назвать время смерти, так что не уверена, насколько они выцвели.

— Вы не нашли в посылке чего-то еще?

— У вашей жертвы отсутствует что-то ещё кроме головы? — спросила я.

— Значок и палец. На пальце должно быть кольцо.

— Сочувствую вам относительно этой последней детали.

— Почему?

— Сообщать его жене — я вам не завидую.

— Вам часто приходится это делать?

— Я довольно часто видела убитые горем семьи, чьи близкие стали жертвами вампиров. Это всегда ужасно.

— Да, это всегда ужасно, — согласился он.

— Я жду судебных экспертов, прежде, чем коснусь чего-либо. Если там есть улики, я не хочу, чтобы они были испорчены из-за моей поспешности.

— Сообщите мне, что они обнаружат.

— Непременно. — Я ждала, что он что-нибудь добавит, но он промолчал. Все, что я слышала, его дыхание, хрипящее, тяжелое. Я задавалась вопросом, когда он в последний раз проходил медобследование.

— Что случилось в Лас-Вегасе, шериф Шоу? Почему на моем столе часть тела одного из ваших подчиненных? — наконец, спросила я.

— Мы не уверены, что это именно он.

— Нет, но это было бы слишком большим совпадением, если у вас есть подчиненный, который лишился головы, а у меня голова в посылке, присланной из вашего города, а ее описание даже на первый взгляд соответствует вашему подчиненному. Я на такие большие совпадения не покупаюсь, шериф.

Он вздохнул, затем прокашлялся; это был очень тяжелый кашель. Возможно, он наконец решился поделиться информацией.

— Я тоже, Блейк, я тоже. Я пойду вам в этом навстречу. Мы скрываем факт того, что у нас пропала голова и значок. Мы так же не говорим журналистам, что на стене, где убили моих людей, было сообщение. Оно написано их кровью и адресовано вам.

— Мне? — повторила я, и мой голос прозвучал не таким уж уверенным, каким бы мне хотелось его слышать. Теперь была моя очередь откашляться.

— Да, звучит оно так: Скажите Аните Блейк, что я буду ждать ее.

— Прекрасно, только… жутковато, — сказала, наконец, я. Я не могла придумать, что еще сказать, это было похоже на секундный разряд тока, на миг возобладавший над ужасом. И я знала этот разряд — страх.

— «Жутковато» и это все, что вы можете сказать? Этот вампир послал вам человеческую голову. Что-нибудь для вас изменится, если я скажу вам, что это голова местного истребителя вампиров?

Я размышляла об этом в течение нескольких вздохов, ощущая нечто среднее между ударом тока и тем опьянением, что бывает от шампанского.

— Какой ответ вас осчастливил бы, Шоу? Он оставил себе сувениры от остальных убитых?

— Вы хотите спросить, не обезглавил ли он кого-нибудь еще?

— Да, я говорю именно об этом.

— Нет. Он и его подручные убили троих оперативников, но от их тел сувениров не взяли.

— Оперативники… т. е. истребитель был с группой захвата?

— Все ордеры на ликвидацию автоматически попадают в группу повышенного риска, так что спецназ помогает «вручать» осуждённым ордера на их уничтожение.

— Да, в Сент-Луисе о таком нововведении тоже поговаривают. — Я все еще не была уверена, что чувствую относительно необходимости таскать на охоту спецназ. Часть меня ликовала от того, что спину прикрывали, а вот вторая была категорически против. В последний раз, когда меня прикрывал спецназ, некоторые из них погибли. Мне не нравилось нести ответственность за кучу народа. Кроме того это была непростая задача — убедить их в том, что я достойна встать с ними плечом к плечу, чтобы выбить очередную дверь.

— Если наши люди и убили кого-то из противников, у нас нет ни одного доказательства этому. Похоже, будто они попадали замертво, где стояли.