Игорь Галеев - Лень, алчность и понты

Курехин ждал, подгонял и наконец приказал арестовать. И в этот же день Дыба повел себя неординарно. Он выехал на электричке в пригород и возле каких-то захолустных гаражей улегся спиной на снег рядом со сгоревшей землянкой. Так он лежал часа три, пока совсем не стемнело.

К этому месту были стянуты значительные силы, перекрыли все тропинки, использовались приборы ночного видения. Луговой нервничал, не понимая что происходит. "Какого черта он лежит? Может он замерз?" Послали сотрудника под видом пьяного, чтобы прошел мимо, заговорил, придрался.

Но сотрудник, как сумасшедший, примчался назад, заикался и был белый, как загородный снег.

- Пальто лежит... брюки лежат, а внутри... только свет синий... темный такой, мерцает...

- Что значит - никого нет?! - заорал Луговой. - Я тебя, сука, сейчас!..

- Смотрите, он встает! - позвали от прибора ночного видения.

- Мерцало там, мерцало! - все повторял агент, - я даже запах чувствовал!

- Я тебя, суку носатую, уволю! Уберите его нахрен отсюда! Все, берем Дыбу, приготовить оружие! Но если кто-нибудь в него выстрелит, на месте убью!

Дыбу взяли спокойно, как на учениях. Он был словно в трансе или шоке, заторможенный или замороженный, глаза пустые-пустые. На вопросы не отвечал.

"Да что же это, гад, творится!" - недоумевал Луговой всю дорогу.

Генерал выслушал агента и переспросил вкрадчиво:

- Мерцало, говоришь, синим?

- Так точно.

- И запах был? Какой?

- Болотный... такой... детский...

- Бери бумагу и опиши все до мелочей. Иди.

- Так точно!

- А ты что думаешь?

- Было что-то. Никто больше не видел, а этот белый примчался заикается, трясется.

- Ну-ну, а что ты-то думаешь?

- Новенькое что-то.

- Америкашки? - и сам досказал: - Во вытворяют паразиты! Отстали мы от них навсегда.

Луговой был другого мнения, но промолчал. Хотя мог бы сказать, что наши голодные рукодельцы и самодельщики тоже не хухры-мухры, такое порой вытворят, что никаким сытым пентагоновцам и не приснится.

Когда они вошли, Дыба уже пришел в себя. Взгляд его был осмысленный и даже немного насмешливый.

- Еще чаю? - спросил Курехин.

- Валяйте, если бесплатно.

- Угощаем.

- Хорошо живете. Кто у вас сто четырнадцатый?

- Я, допустим, - покосился на генерала Луговой.

- Все-таки встретились.

- Это хорошо, что вы признаетесь в убийстве двоих наших сотрудников.

- Не убивал я. Это Саша заступился за меня, когда они меня пинали.

- Показания дашь?

- Про Сашу?

- Ну да.

- Так он же погиб.

- Откуда узнал?

- В газетах писали, - хохотнул Дыба.

- Слушайте, Сергей Яковлевич, - вкрадчиво вступил в разговор Курехин, - вы же понимаете - мы мелочами не занимаемся. Дело очень серьезное. Потом будем шутить, упражняться в остроумии, а сейчас отвечайте на вопросы, добро?

- Или зло... - задумчиво улыбнулся Дыба. - Ну и что вас интересует?

- Нам нужны бумаги из сундука и вообще - все, что вы о них знаете.

- А вы говорите - "мелочами не занимаемся". Вот это и есть мелочи.

- А что, вы можете предложить нам что-то более серьезное?

- Я думал, вы спросите - почему я лежал на снегу и чего так испугался ваш человек?

Дыба налил себе чаю и украдкой подмигнул Луговому, который давно уже молчал.

- И почему он испугался? - генерал раздражался все более.

- От непривычки. Вы бы тоже испугались, хотите попробывать?

- И все-таки вы взяли неверный тон! - не выдержал генерал.

- Да я вам откровенно! Вы просто из другого слоя жизни. Жизнь-то неоднородная, слоистая, как торт Наполеон. Вы тут всю жизнь на Лубянке крутитесь, в одной и той же системе, а систем-то много. Вот вам и не понять, что я за штуковина.

Дальнейший допрос изнурил больше генерала, чем арестованного.

Выяснилось немногое: да, был у подруги некой-то сундук, да, видел бумаги в сундуке, читал какие-то тексты, но ничего не исчезало и не воспроизводилось, да, наехали какие-то непонятные парни и были застрелены нервным Сашей, да, скрывался, но с прошлыми делами завязал, а подруга давным-давно исчезла...

Уже было утро, когда Курехина сменил полковник. Уходя, генерал погрозил пальцем:

- Вы не тот, за кого себя выдаете.

- Все мы не те.

Опять пили чай, но полковник не торопился с вопросами.

Обсудили характер генерала, Луговой надеялся, что это ему сойдет ради дела же!

Неожиданно Дыба предложил:

- Пусть все выйдут, хочу наедине, без записей.

Луговой кивнул стенографисту и своему заместителю. Они ушли.

- Да нет, я понимаю, что здесь все записывается, - и Дыба шепотом произнес: - Я могу помочь найти бумаги. Вы должны дать гарантии. Мы вместе найдем, без них, - а громко: - В противном случае я говорить отказываюсь, шепотом: - Только я знаю, как найти.