Игорь Галеев - Лень, алчность и понты

- А во мне четверть еврейской крови, - хладнокровно сказала вдруг Ольга - у моей матери половина...

- Но ты же не состоишь в еврейском клане, - поторопилась Ирина.

- И ты же не станешь отрицать, - добавил Афанасий, - что существует еврейская мафия на телевидении и в культуре?

- Не стану. Но я как-то думала об этом. В том смысле - почему именно Россия оказалась полигоном, почему она принесла в жертву свои духовные ценности? Ведь она оказалась как бы распятой на кресте - и это похоже на искупление грехов за всех, за те же тысячелетние гонения на евреев. Другого я не смогла найти, чтобы объяснить всю эту катастрофу.

У Ирины была особенность - при всем своем равнодушии к историческим процессам, её легко можно было завести на политические темы:

- Но что теперь-то делать? Как избавиться от их клана? Они же родились здесь - это как бы диаспора, они уже сто лет в Москве. Что, посадить их на пароходы и отправить в Израиль? Весь мир заголосит. Ведь не будут же ходить по театрам и говорить режиссерам - собирайтесь, завтра вы едите в Израиль? Что делать-то? Ждать, когда они ассимилируют полностью?

- Они не ассимилируют. Теперь самому Израилю выгодно иметь здесь этот клан. Неизвестно, какие у них планы.

- Но что делать-то?

- Мне кажется, - продолжал Афанасий, - что дело идет к погромам или к террактам. Они же действительно резвятся, как безумные. У них крыша поехала и тормоза отказали. Они всегда, как соберутся вместе, так и вызывают огонь на себя. Если бы у них в Израиле не было враждебного окружения, они бы и там гражданскую войну устроили. Не зря у них ни при что ни за что Каин Авеля замочил.

- Он обиделся, что Господь принял дары Авеля, а его нет, - пояснила Ольга.

- Зависть его точила. Вот и в России они устроили переворот из-за зависти и друг друга предавали из-за зависти.

- Но что делать-то? - не успокаивалась Ирина. - Может, нужно объединяться не евреям?

- Да угомонись ты! Ляжешь спать и все забудешь. Объединишь тут вас! Это нужно создавать нееврейские газеты, нееврейское телевидение, конкурировать с ними. А русские не будут этого делать, мы способны только на бунт. А пока - каждый за себя.

Они ещё повспоминали, как немцы пригнали в Россию вагон с "выходцами", поспорили о Шостаковиче, Пастернаке и Бродском. А потом как-то разом устали и замолчали. Ну, баламутят Россию евреи, разворовывают чиновники, ну, устроили они себе праздник и промывают мозги населению - всем мало мыслящим это понятно. И что? Что от этого знания меняется? Все то же тяжелейшее ощущение безысходности. Но Афанасий почти физически ощущал боль за истерзанную Россию, у него даже возникла мысль послать статью в газеты, с желанием "раскрыть людям глаза", и может быть, он бы на это решился, если бы на том самом чистом листе впервые не появилась уже знакомая фраза: "Не делай этого!"

Но на этот раз она его не испугала, а немного раздразнила. Он взял и написал чуть ниже:

"Меня зовут Афанасий, а ты кто?"

Лист "помолчал", и вдруг всплыли слова:

"Где ты находишься?"

Вопрос озадачил его. Это был уже явный контакт, но с кем?

"Планета Земля. Страна Россия", - написал он и хотел было уточнить место в России, но решил повременить и спросил:

"А ты где?"

Лист "молчал" минуты три. Потом выдал:

"Мы можем встретиться. Назначь время и место. Не бойся."

"Я не боюсь. Но кто ты? Человек?"

"Все узнаешь при встрече."

"Зачем она нужна?"

"Чтобы тебе помочь."

"У меня все нормально."

"Ты в опасности."

"Что мне угрожает?"

"Узнаешь при встрече."

И вот это настойчивое желание выманить на встречу, Афанасия очень насторожило. Кто бы ни был этот контактер, но на инопланетянина он явно не тянул. Скорее всего это мог быть кто-то, имеющий отношение к листам и желающий их вернуть.

Афанасия не волновал технический вопрос: каким образом налажен контакт? Зато он понял, что его местонахождение листы не выказывают, и он написал:

"Должен получить исчерпывающую информацию о вас".

"Хорошо. Завтра. Просьба: ни в коем случае не писать на других листах. Это опасно для вас."

Об этом контакте он не стал рассказывать. Ольга была на работе, а с Ириной ему общаться не хотелось. Она и воспринимала эти загадочные листы как какую-то техническую игрушку типа компьютера и не понимала волнений Афанасия.

"Скорее всего - это человек. Каким-то способом он передает текст. Значит, он имел отношение к сундуку. Он предупреждает меня об опасности, но скорее всего он боится, что я ещё что-то узнаю, можно назначить встречу в таком месте, чтобы Ольга могла посмотреть на него".