Станислав Родионов: Опасная любовь

Старослужащие опера говорили, что у Леденцова в молодости глаза были с золотистым блеском, голова вздыбленно-рыжая, а усики белёсые. Палладьев смотрел на майора, удивляясь, как время играет красками. Теперь глаза были без всякого блеска, голова - цвета лежалой соломы, усики казались прокуренными у некурящего человека.

Капитан не сомневался, что майорский голос остался прежним: зычно-ироничным. Им он и задал вопрос краткий и ёмкий:

- Ну?

- Товарищ майор, освободите меня от этого задания…

- Почему же?

- Ребята завтра берут Фимку - банкира, которого я разрабатывал…

- А ты что завтра делаешь?

- Везу в пригород чемоданы Антонины Мамадышкиной.

От энергичного выдоха майора его усики вздыбились, как живые.

Палладьев ждал крепкого словца и приказа немедленно присоединиться к опергруппе. Но майор спросил:

- Телесериалы смотришь?

- Иногда.

- Что там делают опера?

- Занимаются делом, Борис Тимофеевич: корчуют криминальные структуры.

- Тогда, Игорь, к тебе вопрос… Где чаще всего убивают людей?

- При разборках, грабежах, разбоях…

- Это по телесериалу, а в натуре?

- Ну, везде…

- Большинство убийств совершается на кухне.

Палладьев знал это, но понимал киношников. Им нужны драки, погони, взрывы автомобилей… В кухнях не развернёшься. Да и операм в кухне маловато пространства.

К чему майор ведёт?

- Игорь, чаще всего мы работаем без спецназа, в полумраке. Но убийц-то мы берём. Вези чемоданы, капитан.

- Свезу, товарищ майор, но потом откроюсь и допрошу. Чего зря время тратить?

- Тактику выбирай сам…

Легко сказать. Капитан подкатил к остановке. Мамадышкина уже ждала. Палладьев отметил, что её высокая фигура сложена крепко и пропорционально. Впрочем, её заметность делала куртка хищной расцветки: красные и чёрные какие-то зубастые полоски, похожие на пилы.

- А где чемоданы? - удивился капитан.

- Думала, ты меня продинамишь.

- Слово дал.

- Чемоданы в квартире. Пока собрала, так устала, что сил нет. Игорь, давай выпьем кофейку.

- Где?

- Кафешка за углом.

В дневное рабочее время кафешка пустовала. Видимо, Антонина здесь угощалась частенько. Она прошла в дальний сумрачный угол, как бы отгороженный от зала выступом стены. Официантов тут не было. Антонина повесила куртку на стул, положила сумку и вернулась к стойке. Капитан дёрнулся, чтобы самому взять кофе, но она пресекла:

- Успокойся, я угощаю.

Против кофе оперативник ничего не имел, потому что большую часть ночи не спал - ловил с ребятами в подвалах наркоманов. Пока она ходила, он принял решение… Бесспорно, Антонина обладала информацией о пропавшей, скорее всего, сама не подозревая об этом. И не нужны никакие оперативные штучки и разные слежки - достаточно её разговорить и войти в доверие. Чемоданы отвезёт, коли обещал.

Антонина принесла четыре чашки и вазочку с печеньем:

- Чтобы больше не ходить.

- Антонина, ты работаешь?

- Сократили, а три года сидела бухгалтером в фирме «Икра».

- «Икра»?

- То есть фирма «Икар».

- А теперь?

- Отдыхаю.

Палладьев смаковал кофе не потому, что тот был ароматен, а потому, что вливал в организм горячую бодрость. Антонина мгновенно и деловито высосала первую чашку.

У него чуть было не сорвался профессиональный вопрос относительно того, на что же она живёт.

- Тоня, без работы жизнь-то сказочная?

- Сказочная, но случаются анекдоты.

- Наверное, любовные?

- Как без них.

- Ищешь господина с недвижимостью в Испании?

- Нашла, даже не миллионера, а мультимиллионера. Он и удостоверение предъявил.

- Удостоверение мультимиллионера?

- Мультипликатора.

Они посмеялись. Капитану пора было переходить к пропавшей подруге. Но его удивлял кофе: он не бодрил, а как бы наоборот. Видимо, согрел и заволок дрёмой.

- Антонина, где проводишь свободное время? В дискотеках, клубах?…

- Я предпочитаю жизнь тихую.

- Тихую - это какую?

- В лес хожу.

- Зачем?

- За грибами.

Вторую чашку капитан глотнул поскорее, Антонина моргала трепетно и на него внимания не обращала. Давя стягивающую дремоту, он разглядел её лицо: оно было бы красивым, не будь с двух сторон носа глубоких складок - казалось, что нос вот-вот сложится гармошкой.

- Тоня, я век в лесу не был…

- Поехали в воскресенье.

- Приглашение принято с благодарностью. Во сколько?

- Часиков в восемь подъезжай сюда.

Палладьев увидел в фарфоровом стакане салфетки. Бумажные, много. Он вынул, свернул вдвое, положил на стол и лёг на них головой…