Лорел Гамильтон - Голубая луна (перевод Б Левина)

- Ты рискнула Ашером и Дамианом, а потом собой, - произнес Зейн. Почему? Почему?

- Почему ты защитила меня этой ночью? - спросил Джейсон. - Почему встала между мной и Барнаби?

- Ты - мой друг.

Джейсон улыбнулся:

- Теперь, но я не был им, когда ты меня защищала. Ты бы то же сделала и для Зейна.

- Что ты хочешь от меня услышать, Джейсон? - нахмурилась я.

- Истинную причину, по которой ты защитила меня. Та же причина, по которой ты рискнула столь многим ради Натэниела. Это не дружба, не секс, не любовь.

- А что? - спросила я.

- Ты сама знаешь ответ, Анита.

Я перевела взгляд с него на коленопреклоненных леопардов. Очень мне неприятно было выражать это словами, но Джейсон был прав.

- Натэниел теперь мой. Он входит в список тех, кого я защищаю. Он мой, и всякий, кто обидит его, даст ответ мне. Джейсон мой. Все вы мои, и никто не обидит принадлежащего мне. Это запрещено.

Очень надменно это звучало, если произнести вслух. Средневеково даже, но это было правдой. Есть вещи, которые просто верны; их не обязательно произносить вслух. И в какой-то момент я стала подбирать людей (или монстров). Своих. Раньше это означало дружбу, но в последнее время это стало значить больше - или меньше. Это предполагало и таких, как Натэниел. С ним мы точно не были друзьями, но он все равно был мой.

Глядя вниз, на лица Черри и Зейна, я будто видела все разочарования, мелкие предательства, себялюбие, мелочность, жестокость. Я видела, как все это, пережитое ими, отражается в их глазах. Они столько этого насмотрелись, что просто не могли понять доброты или чести. Этому они не верили.

- Если ты всерьез, - сказал Зейн, - значит, мы твои. Можешь иметь нас всех.

- Иметь?

- Они имеют в виду секс, - пояснил Джейсон. Он уже не улыбался, не знаю, почему. Секунду назад ему все это нравилось.

- Я ни с кем из вас не хочу заниматься сексом, - сказала я поспешно. Чтобы не было недоразумений.

- Пожалуйста, - взмолилась Черри, - прошу тебя, выбери кого-нибудь из нас.

Я уставилась на них:

- Зачем вам надо, чтобы я спала с кем-нибудь из вас?

- Ты любишь некоторых из волков, - сказал Зейн. - И к ним чувствуешь истинную дружбу. Ничего этого у тебя к нам нет.

- Но у тебя есть вожделение, - подхватила Черри. - Натэниел тебя волнует, потому что он соблазнителен.

Это замечание было слишком близко к истине.

- Вот что, ребята, я не сплю с каждым, кто мне кажется соблазнительным.

- А почему? - удивился Зейн.

Я вздохнула.

- Не вступаю в случайные, связи. Если вам непонятно, то не знаю, как объяснить.

- А как же мы можем тебе верить, если ты от нас ничего не хочешь? спросила Черри.

На это у меня ответа не было. Я посмотрела на Джейсона:

- Ты мне можешь помочь выпутаться?

Он отвалился от стены.

- Думаю, что могу. Но тебе это может не понравиться.

- Объясни, - сказала я.

- Проблема в том, что у них никогда не было Нимир-ра - по-настоящему. Габриэль был альфой, он был силен, но не был Нимир-раджем.

- Отлично, - сказала я. - Значит, этот вопрос улажен.

- Нет, - возразила Черри. - Если Габриэль нас чему-нибудь научил, то лишь одному: нельзя доверять никому, кроме тех, которым от тебя что-то надо. Можешь нас не любить, но выбери одного из нас в любовники.

Я покачала головой.

- Нет. То есть спасибо за предложение, но тем не менее - нет.

- Так как же нам тебе верить? - спросила Черри почти шепотом.

- Ей верить можно, - ответил ей Джейсон. - Это Габриэлю нельзя было верить. Это он вас убедил, что секс так чертовски важен. Анита даже не спит с нашим Ульфриком, но Зейн видел ее сегодня ночью. Он видел, что она сделала для моей защиты.

- Для защиты своего вампира, того, который ей дорог, - возразил Зейн.

- У меня нет к Дамиану тех чувств, что есть к Ашеру, но я рискнула ради него своей жизнью.

Леопарды повернулись ко мне хмурыми лицами.

- Знаю, - сказал Зейн, - и не могу понять. Почему ты не дала ему умереть?

- Я его просила рискнуть жизнью ради спасения Натэниела. Я стараюсь никогда никого не просить о том, чего не готова сделать сама. Если Дамиан решил рискнуть своей жизнью, я не могла сделать меньше.

Леопарды совсем растерялись. Это выразилось на их лицах, в нерешительности, которая скользила в их силе, пробегающей у меня по коже.

- А я твой? - спросил Натэниел тихим несчастным голосом.

Я поглядела на него. Он все еще лежал клубочком посередине пола. Длинные-длинные волосы рассыпались вокруг него, упали на лицо. Цветы глаз смотрели сквозь занавес волос, будто сквозь густой мех. Я видала, как это делают другие ликантропы - прячутся под волосами и глядят. Свернувшийся Натэниел показался мне вдруг диким и чуть-чуть нереальным. Он убрал волосы со щеки, открыв линию руки и груди. Неожиданно молодое и открытое лицо исказилось жаждой, потребностью.