Михаил Гребенюк - Машина путает след. Дневник следователя. Последняя встреча. Повести

«Что же это они? — с тревогой подумал я. — Забыли человека». Робость мешала мне двинуться с места. Стоя у вагона, я растерянно глядел на удалявшихся женщин. Наверное, так продолжалось бы долго, если бы не случай. Он помог мне обрести решимость: Лукерья Степановна споткнулась о рельс. Я бросился к женщинам и взял обеих под руки.

— Ах, какая же я бестолковая, — обругала себя Лукерья Степановна. — Позволь, матушка, Степанида Александровна, представить тебе нашего друга.

Степанида Александровна остановилась, глядя на меня настороженными умными глазами. Наверно ей было уже что-то известно или она догадывалась о моих отношениях с Наташей. Я слегка склонил голову и, опустив руки по швам, назвал свое имя и фамилию.

— Очень приятно. Что же вы нас оставили? — спросила она.

— Да вот… Лукерья Степановна позабыла познакомить, — свалил я все на старушку.

— Это я с радости, ты уж извини, — поддержала она.

Ко мне пришла, наконец, смелость. Я заговорил. Слова полились сами. Старушки слушали с интересом, особенно Степанида Александровна. Она все присматривалась, видимо оценивала, что я за человек.

Наша беседа не прерывалась до самого дома. Здесь за чашкой чая я тоже продолжал занимать старушек.

Когда Степанида Александровна вышла из комнаты, чтобы разобрать чемоданы, Лукерья Степановна обняла меня и сказала, что возьмет на себя роль свахи.

— Ах, уж больно девка хороша!.. Ах, уж как хороша!.. Такую не вдруг сыщешь… И-и-и, не улыбайся. Уж я знаю, что говорю…

Я не улыбался — Наташа была всем хороша.

Дальнейшие события обрушились на нас, как гром среди ясного дня. Все произошло неожиданно, и было таким жестоким, что без боли в сердце нельзя вспомнить об этом сейчас.

Меня разыскал участковый уполномоченный Каримов и, не обращая внимания на старушек, находившихся в комнате, сказал:

— Вас срочно вызывает к себе полковник.

— Хорошо, поедем, — ответил я. Мне подумалось, что Розыков хочет сообщить о поимке главаря банды и потому был спокоен.

— Я вас буду ждать во дворе… Вы скорее… там Наташа… Она попала на след Скорпиона и… он…

— Что?! — рванулся я к Каримову.

Женщины испуганно привстали, и он осекся, словно захлебнулся воздухом.

— Да говори ты! — закричал я.

— Ничего… Ничего… Все в порядке, — с трудом выдавил Каримов. Он отвел от женщин взгляд, приложил руку к козырьку. — Она легко ранена… Ничего. Поедемте. Я буду во дворе…

Уговорить Степаниду Александровну остаться у Лукерьи Степановны — я не смог. Она и слушать меня не стала. Быстро накинула на плечи шаль и метнулась из комнаты.

— Боже мой, доченька… Что же это? Неужто и не свидимся больше? — твердила она, не замечая слез, обильно катившихся по ее щекам.

Мотоцикл Каримова и наша «Победа» мчались по улицам, громко сигналя. Регулировщики, хорошо зная милицейские машины, давали нам «зеленую улицу».

У ворот управления милиции нас остановил майор Исмаилов. Он был не в духе.

— Где дьявол вас носил так долго, — набросился он на меня. — Быстрее переходите в мою машину и поедемте. Мы теряем драгоценное время.

— Я не один, — кивнул я в сторону Степаниды Александровны.

— Она подождет здесь, — буркнул майор. Он только теперь заметил старушку. — Выходи!.. Кто это?

— Мать Наташи.

— Каримов! — позвал майор участкового. — Отвези эту женщину домой… Извините, пожалуйста, — взглянул он на Степаниду Александровну. — Вам лучше уехать.

— Никуда я не поеду… Я хочу видеть Наташу. Она сказала это удивительно спокойно. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Глаза горели сухим жестким огнем.

— Она поедет с нами, — глухим надтреснутым голосом сказал и Исмаилову.

— Куда поедет, ты понимаешь, что говоришь? — шагнул ко мне майор. — Ей нельзя ничего видеть… Ай, да что с тобой!.. Журналист… — Он пренебрежительно махнул рукой, затем сел в свою машину и одел на голову наушники — на заднем сиденье находилась небольшая походная радиостанция. — Козлов, Козлов, ты меня слышишь? Говорит Исмаилов. Как дела? Мы сейчас приедем… Ладно, хорошо… В какой больнице? В ТашМИ?..

— Ну что? Что с ней? — подскочил я к Исмаилову.

Он снял с себя наушники и, не взглянув на меня, подошел к «Победе», на которой мы приехали.

— Мумин, отвези эту гражданку в ТашМИ и разыщи Наташу Бельскую… В общем — добавил он, отворачиваясь от шофера и от Александры Степановны, — делай все, что она скажет.

— Спасибо, — поблагодарил я.

На его лице появилась презрительная усмешка: